Попытка спровадить Вилью в эмиграцию также не удалась – он отверг предложенный ему местными золотопромышленниками миллион песо, в обмен на который должен был навсегда покинуть Мексику[162]

Де ла Уэрта был горячим сторонником примирения с Вильей. В отличие от Обрегона и Кальеса, у него не было с ним никаких личных счетов. Однако с оглядкой на будущего президента де ла Уэрта избрал посредником на переговорах с Вилье журналиста и инженера Элиаса Торреса – то есть лицо неофициальное, которое в крайнем случае можно было легко дезавуировать.[163] Торрес нашел Вилью через мясника Табоаду, ранее служившего в Северной дивизии Вильи. Вскоре Табоада привез Торресу клочок газеты, на котором корявым почерком было написано «Панчо Вилья». Этот обрывок газеты представлял собой пропуск на встречу с Вильей.

2 июля 1920 года Торрес встретился с Вильей на одной из асиенд в Чиуауа.[164] После этой встречи Вилья написал де ла Уэрте письмо, в котором подробно излагал условия своей капитуляции. Правительство должно было передать ему асиенду, но не для личных нужд, а для того, чтобы на ней могли прокормиться наиболее близкие его соратники. Вилья, который всегда был человеком очень практичным, даже предлагал в качестве варианта одну из асиенд, владельцы которых давно не платили налогов государству. Таким образом, писал он, правительство сможет приобрести асиенду дешево – в счет налоговых недоимок. Для себя Вилья просил поста командующего «руралес» (то есть сельской полицией) штата Чиуауа или, по крайней мере, южной его части. Остаться под началом Вильи и получать от государства жалованье должны были 500 бойцов. Вилья обязался быстро покончить в штате с бандитизмом и преступностью. Наконец, он поклялся сохранять полную лояльность властям штата и национальному правительству и «простить всех своих врагов».

Понимая, кто в стране на самом деле хозяин, Вилья требовал, чтобы условия подписал не только де ла Уэрта, но и Кальес, Бенджамен Хилл и сам Обрегон.

Де ла Уэрта был готов предоставить земли солдатам Вильи, однако ограничил их число 250. Этим ветеранам правительство обязывалось платить жалованье как военнослужащим в течение года после капитуляции. Ветераны и Вилья должны были поселиться на асиенде «Канутильо», которой когда-то управлял соратник Вильи Урбина. Таким образом, Вилья находился бы под защитой наиболее близких ему людей, которым к тому же разрешалось ношение оружия (количество вооруженных вильистов не могло превышать 50 человек). Однако самое главное условие – назначение Вильи шефом «руралес» – де ла Уэрта решительно отверг. Он требовал, чтобы Вилья полностью ушел из политики.

Кальес и Хилл быстро согласились подписать условия, на которых Вилья прекратил бы борьбу. Однако ключевой политик страны Обрегон ничего не хотел слышать о компромиссе с «бандитом». Вдобавок Торрес опубликовал условия, причем именно в варианте Вильи, в газетах, и у Обрегона сложилось впечатление, что де ла Уэрта согласен назначить бывшего партизанского командира шефом «руралес» Чиуауа.

Под давлением Обрегона де ла Уэрта прервал переговоры, а Амаро получил указание активизировать борьбу против Вильи. 17 июля 1920 года Обрегон послал де ла Уэрте письмо, в котором говорилось, что армия не примет никакого соглашения с бандитом Вильей, отрезавшим уши у захваченных им в плен военнослужащих.[165] По сути, Обрегон грозил временному президенту новым мятежом. Через день де ла Уэрта получил очередное письмо Обрегона, в котором отправитель грозил уже жесткой реакцией Соединенных Штатов. Что будет делать де ла Уэрта, если после амнистии Вильи США потребуют его выдачи хотя бы за нападение на Колумбус в 1916 году? Обрегон указывал на интервью, данное генералом Амаро американским журналистам. В нем Амаро заверял, что ни при каких условиях не согласится на мир с Вильей. Обрегон намекал, что это мнение разделяют все генералы армии.