Выступая в ноябре 1919 года перед помещиками консервативного штата Халиско, Обрегон недвусмысленно высказался против раздела крупных имений между крестьянами.[94] В этом вопросе он серьезно расходился с Кальесом.

От Каррансы не укрылись разногласия среди «сонорского триумвирата», как стали именовать Кальеса, Обрегона и де ла Уэрту В сентябре 1919 года Карранса пригласил Кальеса в федеральное правительство, доверив ему пост министра торговли и промышленности. Но если Кальес не обманывался насчет истинной «народности» Обрегона, то Каррансу вообще считал реакционером. Поэтому в Мехико он начал сплачивать ряды обрегонистов, уделяя особое внимание контактам с Конгрессом, где сложился антиправительственный «революционный независимый блок». К тому же Кальес информировал Обрегона обо всех новостях в правительственном аппарате, которые могли облегчить тому ведение сложной предвыборной кампании.

К концу 1919 года о полной поддержке Обрегона объявили Либерально-конституционалистская и Национальная кооперативистская партии. В декабре под эгидой КРОМ образовалась Рабочая партия Мексики (иногда ее еще называют лабористской, то есть, лейбористской). Профсоюзы не могли по закону вести политическую борьбу, поэтому Моронес и пошел на создание партии. Рабочая партия претендовала на представительство интересов не только пролетариата, но и крестьян, считая их тоже рабочими. Ни на какую самостоятельную роль (в духе классовой борьбы и диктатуры пролетариата) лабористы не претендовали. Моронес просто хотел с помощью Обрегона обеспечить себе и своим друзьям выгодные посты в госаппарате.

О поддержке Обрегона одной из первых объявила и Социалистическая партия Юкатана, стоявшая тогда практически на коммунистических позициях.[95]

Карранса к концу 1919 года осознал, что его тактика запугивания Обрегона с помощью административного давления не только провалилась, но и дала обратные результаты. Клуб сторонников оппозиционного кандидата образовался даже на военных заводах, что было явным вызовом правительству. Об открытой поддержке Обрегона заявили сапатисты и сторонники Пелаеса, что, в свою очередь, подкрепляло обещание Обрегона обеспечить полное примирение в стране.

А примирение это было крайне необходимо. На выборах губернатора штата Нуэво-Леон 8 июня 1919 года победил кандидат, не удосужившийся перед этим получить санкцию «дона Венуса» на избрание. Карранса отменил итоги выборов, чем привлек в ряды Обрегона массы новых сторонников. В Тампи ко анархо-синдикалисты объявили очередную всеобщую забастовку. Этим воспользовались отряды Пелаеса, которые вплотную подступили к Тампико. Дьегесу удалось отбить, как уже упоминалось, атаку Вильи на Сьюдад-Хуарес, но главная заслуга в этой победе принадлежала американцам.

Дела во внешнеполитической сфере складывались для Каррансы тоже не лучшим образом. После того как мексиканский Конгресс отверг законопроект о применении Конституции в отношении иностранных нефтяных компаний, их владельцы начали в Вашингтоне активную лоббистскую деятельность против режима Каррансы.[96] Американская пресса, с готовностью пугавшая читателей заговорами мирового коммунизма (это время в Америке позже назовут «эпохой красного страха»), охотно печатала проплаченные «Стандарт Ойл» статьи о том, как большевики прибирают Мексику к рукам.

Кандидо Агилар

В июне 1919 года зять Каррансы и министр иностранных дел Мексики Кандидо Агилар прибыл в Вашингтон, чтобы попытаться как-то нормализовать американо-мексиканские отношения. Он встретился с Фрэнком Полком, заменявшим отсутствующего госсекретаря Лансинга. Оба политика согласились, что двусторонние отношения развиваются плохо. Полк требовал неприменения новой Конституции Мексики к американским нефтяным компаниям и компенсации ущерба, который был нанесен гражданам США в годы революции. Вильсон, говорил Полк, убежденный противник военной интервенции США в Мексике, но на него оказывает давление республиканское большинство в Конгрессе. При этом в Вашингтон зачем-то был отозван посол США в Мехико Флетчер, хотя его миссию в Мексике госдепартамент формально не прекращал