В своих манифестах феликсисты справедливо говорили о том, что аграрная реформа конституционалистов до сих пор повлекла за собой только переход некоторых латифундий в руки «революционных» генералов. Да и вообще пока что революция ведет только к образованию прослойки нуворишей и ничего не дает простому населению. Конечно, трудно предположить насколько искренними были радикальные требования программы Феликса Диаса. Возможно, он лишь отдавал дань общим настроениям в стране. Но в любом случае социально-экономическая платформа у феликсистов была, пусть и на словах, нисколько не реакционнее, чем у Каррансы.

Старт движения Диаса выглядел малообещающе. В конце 1916 года правительственные войска начали наступление в Оахаке и быстро загнали местные отряды повстанцев в горы. Крупная армия в горах прокормиться не могла, и Феликс Диас вместе с примерно тремя тысячами сторонников отступил на юг в самый отдаленный штат Мексики Чьяпас. Поход через влажные тропические джунгли превратился в катастрофу. Путникам даже пришлось питаться мясом обезьян.[41] Когда Диас наконец добрался до Чьяпаса, с ним оставалось не более сотни человек. Правительственные газеты потешались над незадачливым племянником диктатора и поспешили объявить его движение несуществующим. Но в Чьяпасе к Диасу примкнули местные индейцы, которые перешли в ряды оппозиции только из-за неуважительного отношения к ним «прогрессивных» конституционалистов.

К началу 1917 года Диас опять появился в Оахаке. К 1918-му его сторонниками объявили себя повстанцы уже практически во всех штатах страны. Правда, многие сделали это сугубо из тактических соображений. Диас при поддержке бывших генералов федеральной армии, среди которых выделялись наиболее толковые офицеры войск Уэрты Бланкет и Баррон, организовал свои силы в 10 дивизий. Конечно, часть этих дивизий существовала только на бумаге, но основные силы феликсистов в районе Оахаки и Веракруса насчитывали не менее 10 тысяч бойцов, хотя и плохо вооруженных. Зять Каррансы и губернатор Веракруса Агилар не исключал даже взятия Феликсом этого ключевого порта страны. Губернатор признавал, что большинство добровольцев пришли в ряды армии Диаса только из-за недовольства действиями правительственных войск и из-за отсутствия реальных социально-экономических реформ в стране.

Движение Диаса отличалось от движений Вильи и Сапаты еще и тем, что имело влиятельное лобби за границей. После начала Первой мировой войны Феликс не уставал клеймить режим Каррансы как прогерманский, а себя позиционировал как стойкого сторонника Антанты. Эту точку зрения активно пропагандировала антикаррансистская мексиканская эмиграция. Однако США, единственная страна, которая могла бы помочь феликсистам оружием, относилась к Диасу настороженно. Во-первых, его, как и дядю, считали сторонником европейской, а не американской ориентации во внешней политике Мексики. Во-вторых, президент США Вильсон ненавидел Уэрту как узурпатора и германофила, а ведь Феликс одно время был ближайшим соратником почившего в бозе диктатора. Наконец, американцы полагали, и абсолютно верно, что в военном отношении Диас все равно не представляет реальной угрозы Каррансе, поэтому поддержать феликсистов – значит только усилить и так плохо скрываемую ненависть правителя Мексики к США.

Еще сложнее определить политический характер движения генерала Мануэля Пелаеса, действовавшего в 1914–1920 годах в районе крупнейших нефтяных месторождений Тампико.[42] Пелаес признавал лидерство Диаса и даже встречался с ним в 1918 году в своей штаб-квартире. Однако его движение было абсолютно другим и походило по внешним признакам скорее на Освободительную армию Юга Сапаты (как уже упоминалось, Сапата признавал Пелаеса, в отличие от Феликса Диаса, настоящим революционером).