После этого Ортис Рубио смирился со своей второстепенной ролью, что и проявилось при формировании его кабинета. На постах военного министра и министра финансов опять остались те люди, которых Кальес передал в наследство еще Портесу Хилю, – генерал Амаро и Монтес де Ока. Первый обеспечивал лояльность армии, второй – консервативную и угодную США линию в социально-экономической политике. Сельским хозяйством стал заниматься бывший лидер НРП консерватор-кальист Мануэль Перес Тревиньо. Аарону Саенсу достался утешительный приз – пост министра образования[187]. Министром иностранных дел стал «технократ» Эстрада, который не имел собственных политических амбиций.

Политическая элита еще больше убедилась в незаменимости Кальеса как верховного арбитра различных фракций «революционной семьи» в первый же день пребывания у власти нового президента Ортиса Рубио.

По примеру Портеса Хиля 5 февраля 1930 года Ортис Рубио также принес присягу на стадионе в присутствии десятков тысяч избирателей и выступил с программным заявлением. Когда в 13.40 президент покинул Национальный дворец в сопровождении супруги, чтобы оправиться домой после напряженного дня, человек по имени Даниэль Флорес шесть раз выстрелил в него из пистолета. Президент и супруга получили ранения, но их жизнь была вне опасности.

Ранее Ортис Рубио получал немало угроз и предупреждений анонимных доброжелателей, что на него готовится покушение. Примечательно, что в большинстве «сигналов» организаторами будущего убийства назывались соратники Портеса Хиля и левонастроенные политики – Марте Гомес, губернатор Веракруса Техеда и лидер аграристов из штата Сан-Луис-Потоси Седильо. У Ортиса Рубио должно было создаться впечатление, что Портес Хиль жаждет его смерти. За всеми этими интригами четко просматривается рука Кальеса, стремившегося сделать из двух президентов (бывшего и нынешнего) смертельных врагов в прямом смысле этого слова. Исполнителями же покушения, согласно ряду сигналов, должны были стать коммунисты, недовольные правительственными репрессиями в свой адрес. Таким образом, покушение «левых» на только что избранного президента давало кальистам возможность избавиться от Портеса Хиля, окончательно ликвидировать компартию и накрепко привязать «спасенного» Ортиса Рубио к колеснице «хефе максимо».

Сам Ортис Рубио верил этим слухам, тем более что Седильо лично просил его обеспечить в будущем правительстве места для своих единомышленников (например, заместителя министра общественного развития, отвечающего за сельское хозяйство).

За покушением явно стояли высокопоставленные лица: была почему-то снята обычная охрана президентского дворца, и преступник спокойно ждал, пока президент приблизится к ожидавшей его машине.

Известие о покушении застало министра внутренних дел Портеса Хиля, когда он направлялся в парк Чапультепек прогуляться. Министр издал циркуляр, призывавший всех революционеров сплотиться перед лицом угрозы (чего хотел и Кальес, с той только разницей, что сплотиться надо было именно под его руководством).

Портес Хиль поручил расследование своему стороннику, главе полиции безопасности Валенте Кинтане, хотя за день до этого он официально сложил свои полномочия в связи с вступлением в должность нового президента. Это было, по меньшей мере, странно. Портес Хиль аргументировал свое решение тем, что новый начальник полиции Пуиг Касауранк (друг Диего Риверы) еще не успел принести присягу. Узнав об этом, Ортис Рубио принял присягу нового шефа полиции в больнице прямо перед операцией, прежде чем погрузиться в наркоз