– Ната заткнись, они лишь выполняют приказы.

Через десяток минут мы слышим стук копыт и вот уже открывается дверь и входит страж.

– О, Джизас, присоединяйся.

– Заткни свой рот, поганая ведьма. Король сердит и требует твоего немедленного покаяния.

В зале стало тихо. Граф, осторожно встал и закрыл меня собой, а Ната вскочила и завопила:

– Да как ты смеешь? Мари самая лучшая ведьма. Сколько раз она спасала ваши никчемные задницы? Много.

– Замолчи, иначе разделишь с ней казнь. Вам остается только молиться, если господь на ее стороне, то либо она не сгорит, либо сгорит, но будет святой в наших глазах.

– Что? – удивленно взвыли Граф и Ната

Граф схватился за меч, но я остановила его руку. Он недоуменно посмотрел на меня.

– Я требую суда.

– Прости Мари, но суда не будет. Тебя сожгут через час в центре города, там уже все готово.

Я вышла из-за спины Графа и протянула свои руки, на них тут же одели кандалы. Хочу сказать, что они очень тяжелые и неудобные.

Меня вывели из таверны, друзья последовали за нами. Вот только меня посадили в карету с решетками на окнах, а их оставили на улице. Когда карета двинулась, Джизас заговорил, но тихо:

– Мне очень жаль. Тебя серьезно обвинили, и Фонтанко не знает, что делать. Теперь все в руках божьих и естественно твоих.

– Мне все равно, я давно перестала беспокоиться о себе. Что будет с Натой?

– Ничего. Вернется домой с хорошим преданным, чтобы молчала.

– Граф?

– Граф – темная лошадка, его сам Фонтанко боится. Так что думаю, что с ним все будет хорошо.

– Куда мы едем?

– На площадь.

– Но до казни еще много времени. – удивилась я

– Тебе все это время придется простоять на улице в ожидании, когда придет палач.

Дальше мы продолжили путь в молчании. Король сделал все правильно, если казнь при всех не состоится, что-то помешает, то значит сам господь на моей стороне. А еще он знает, что я ведьма огня, а это значит, что вернусь через пару дней. И не просто вернусь, а устрою шоу со своим воскрешением. Жалко правда, что одежда сгорит и волосы могут немного пострадать.

– Святой отец будет? – спросила я, когда мы остановились у центральной площади, за спиною зевак

– Да. Как он узнал, что тебя собираются казнить, сам пришел к королю с поклоном …

– Надеется, что отпоет меня? – улыбнулась я

– Дура ты, Мари. Отец Роберт любит тебя как родную дочь и попытается вразумить народ.

Джизас помог мне вылезти из кареты и обнял по-братски, крепко. Когда карета отъехала, он заговорил:

– Расступитесь, ведьма идет. Расступитесь и молитесь, ибо ведьма люто злая.

Люди естественно расступились, образовав коридор, по которому мне предстояло пройти. Некоторые даже упали на колени моля господа, чтобы их не коснулась кара ведьмы. Я шла с гордо поднятой головой, хотя готова была разрыдаться. Отец Роберт стоял на постаменте и читал молитвы. Что я увидела за его спиной: стул засыпанный сухим хворостом и столб, к которому, судя по всему меня привяжут.

– Люди опомнитесь. – закричал священник – Эта дева не зло. Вы сами видали ее в церкви, она знает все молитвы, и первая бежит, когда слышит крик о помощи. Вы сами обращаетесь к ней, когда вам плохо и сколько раз просили меня прочитать о ней молитву о здравии. Что же стало с вами? Почему вы готовы невиновного убить?

– Святой отец – прервала я его – помолчите, пожалуйста. Я хочу умереть в тишине.

– Дитя мое. – он обнял меня, но меня оттащили от него и поставили на стул, привязывая к столбу – Господь не оставит тебя.

– Роберт, только сразу не празднуйте, что избавились от меня. Подождите три дня, а то я многое не доделала. А если я не вернусь, то обратитесь к Нате, она поможет, а то у входа в храм ступеньки скрипят.