Неестественно громко и с абсолютно неподвижным лицом, она начала пересказывать первый бал Наташи Ростовой. Как Наташа стояла среди других девушек и беспокоилась, что никто ее не пригласит на первый танец. Как затем танцевала с князем Андреем. Как позже ее приглашали другие партнеры и какие чувства ее при этом одолевали. Спасение было там – в девятнадцатом веке. Тогда, когда честь еще что-то стоила!

Но она ведь живет в совершенно другие времена. Сегодня ее немножко пустили понырять в выгребной яме, и скоро она будет нырять опять. Но сейчас у нее перерыв. Сейчас она сидит на краю ямы и балдеет от чужой радости из совершенно другого времени. Если у нее уже отобрали ее честь, то пусть она, хоть и немножко, но все же побудет с достойной женщиной, честь которой никто не отбирал.

Таня с упоением пересказывала детали, она жила ими, она уже чувствовала себя Наташей только бы подальше убраться из этого ужасного мира…

Рассказ о Наташиных переживаниях был грубо прерван Виталием. Двадцать минут уже закончилось, пора было переходить к следующему пункту.

Возращение на Землю было болезненным. Ее опять трясло, теперь уже сильнее, но Виталия это совершенно не тронуло. Наоборот, прекрасно видя ее развивающуюся истерику, он наслаждался этим зрелищем. – Он же садист, я это сразу поняла – с отчаянием подумала Таня.

Его внезапный вопрос застал ее врасплох. Ему зачем-то понадобилось узнать, что, по ее мнению, он сейчас думает о ней? Сначала, она даже не поняла, что ему надо. – Что он о ней думает? А что он о ней может думать?

Утром к нему пришла красивая и гордая девушка, которую он со сотоварищами за эти несколько часов превратили в грязную, ко всему готовую, подстилку. Она думает, что он безусловно гордится своей высокопрофессиональная работой. Виктория будет безусловно довольна, рот она теперь будет открывать исключительно для обсасывания и вылизывания. Она полагает, что клиентам это понравится.

И даже, если когда-нибудь, ей вдруг придет в голову дурацкая мысль, сказать что-то выходящее за пределы ее прямых сосательных и лизательных обязанностей, ее рот тут же будет заткнут первым же попавшимся членом. Все равно чьим, какой-нибудь, уж точно найдется.

Издевательская ухмылка исчезла с лица Виталия. Вдруг став серьезным, он как-то, ей даже показалось что печально, вздохнул и медленно произнес. – А теперь детка послушай, что я думаю о тебе на самом деле.

– Я вижу, что ты уже успела себя похоронить, моя дорогая. Но я полагаю, что тут ты немного поспешила. У меня и близко в голове нет тех глупостей, которые ты мне сейчас приписала. Та женщина, которая сейчас сидит передо мной – это мечта любого мужчины.

– Она сказка! Она чудо! Она просто супер!

– Детка, после того ужаса, который мы тут, так старательно для тебя организовали, у тебя все еще нашлось достаточно сил, чтобы смотреть нам прямо в глаза. Конечно мужики тебя будут крепко трахать, но в остальное время они будут тебя носить на руках. Я тебе это обещаю, моя дорогая. И стихи тебе еще будут посвящать, в этом я твердо уверен.

– Меня ты приводишь в полный восторг!

Таня ничего не понимала. Ей казалось, что сейчас она подвергается еще одной, особенно изощренной форме издевательства. Но Виталий не издевался. – Он взял ее за руку, и она вдруг поняла, что так нежно он к ней еще не прикасался. Да, пожалуй, так к ней еще никто никогда не прикасался. Затем он поднес ее руку к своим губам и начал целовать ладонь. Затем каждый палец в отдельности. Вслед за этим он начал целовать ее запястье. После чего осторожно положил ее руку на место.