Она была в шоке, но что можно было возразить? Может быть, действительно, надо было продать квартиру?

Раньше эта идея как-то не приходила ей в голову. Она, конечно же, могла бы разменять свою чудесную квартиру с доплатой на меньшую в худшем районе. Тогда она точно решила бы все проблемы, и у нее еще осталась бы на руках очень приличная сумма, но на это у нее просто не было сил. Ей квартира досталась от папы, а ему от его отца, ее деда, портрет которого висел в столовой. Дед был очень красивым мужчиной, ростом под метр девяносто. Ее покойный брат был назван в его честь, а она тоже была на него немного похожа. Продажа квартиры была равносильна продаже памяти всех ее мужчин, и на это она никогда не пойдет! Когда-то у нее было много мужчин, но теперь их больше не было, а единственной памятью о них была эта квартира да могилки на кладбище. Поэтому квартиру она не отдаст. Ни за что!!!

А кроме того сейчас их было трое, и им всем нужно где-то жить. Когда она выйдет замуж, то приведет в эту квартиру своего мужа. Точно также, как за 22 года до того, ее папа привел в нее маму. Но деньги нужны были сейчас, а потому у нее не оставалось другого выхода, как пообещать Николаю Ивановичу всерьез рассмотреть предложенный им, совершенно невероятный, путь отдачи долга. Хотя, конечно, ничего подобного она делать не собиралась. Или все же собиралась? Ответа на этот вопрос Таня не знала!

Домой она пришла поздно, мама с Кириллом уже давно спали. Стоя перед зеркалом, критически осмотрела себя. Сейчас на ней были главные из ее богатств – потертые джинсы, привезенные отцом из очередной командировки, и доставшееся от бабушки массивное золотое кольцо. Конечно, в шкафах лежали еще кое-какие вещички в виде других джинсов, почти новых немецких босоножек и модной японской куртки. Плюс вещи, оставшиеся от покойных мужчин. За все это, конечно, можно было бы получить тысячи полторы рублей или даже целых две с половиной. Но таким образом она никогда не сможет отдать свой, более чем десятитысячный долг. Даже тогда не отдаст, если продаст все остальные вещи и одежду в доме. В таких случаях, как у нее, уже поздно размениваться по мелочам. В таких случаях распродают фамильное серебро!

А единственное, по-настоящему серебряное серебро, которое еще оставалась в этом доме, сейчас смотрело на нее из зеркала. Выглядело оно, правда, каким-то пожухлым, и она сомневалась, что его еще можно будет кому-нибудь всучить за приличную цену.

Но нет, конечно! Сейчас она просто устала и уже ничего не соображает. А потому забыла, что серебро имеет привычку чернеть, что не останавливает людей, разбирающихся в ценных металлах. И, как объяснила ей Люба, этот сорт серебра явно не принадлежал к числу особо дешевых. Немыслимая поначалу, идея о том, чтобы пойти на работу к Виктории, постепенно становилась мыслимой. В чем-то даже притягивающей!

Последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, стал следующий рабочий день.

Где-то часов в 10 вечера она брала в буфете заказанный алкоголь. Валя первый день после бюллетеня была на работе, друг на друга они не смотрели. Таня деловито перечисляла необходимое спиртное, пользуясь ранее составленным списком, а Валина помощница тут же разливала заказанное по бокалам и графинам. Список лежал в кармане фартука под здоровенным кошельком и ей пришлось положить кошелек на стойку, чтобы его достать. Когда клала кошелек назад, ей показалось, что он лежал как-то не так, как она его положила, но в тот момент это не показалось важным.

Прозрение настало через пятнадцать минут, когда, достав кошелек, чтобы положить туда деньги, взятые у очередного посетителя, Таня, к своему ужасу, обнаружила, что в кошельке отсутствовали все крупные купюры, вместе составлявшие колоссальную сумму, в размере примерно шестисот рублей, полученных ею за весь день. От неожиданности у нее все начало крутиться перед глазами, она покачнулась и чуть не упала. Посетитель даже должен был вскочить с места, чтобы ее поддержать.