Раиса Эдуардовна.

– Стоп, хватит. Будьте естественней, не говорите так, как будто бы Вы никогда не рассказывали истории. Слушать – уши вянут. Будьте естественным. Она, я. Это так понятно. Говорите лучше самую суть.

Дмитрий.

– Хорошо. Постараюсь.

Автор: «Голос за кадром»

– И чтобы снова не возвращаться к местоимениям «я» и «она», я продолжу эту историю, в том порядке, если бы Дмитрий был там.

Итак, начнём.

Старуха Пелагея.

– Этот дом давно пуст. Хозяева давно переехали.

Дмитрий.

– Переехали? Куда?

Старуха Пелагея.

– На кладбище.

Дмитрий.

– Как на кладбище? Этого не может быть! Не позже, как три дня назад, я имел с ними разговор, и они приглашали меня к себе погостить.

Старуха Пелагея.

– А Вы кем им приходитесь?

Дмитрий

– Я знаю Марью. Я учился с ней в одном классе.

Старуха Пелагея.

– Как Вас зовут?

Дмитрий.

– Дмитрий, а Вас?

Старуха Пелагея.

– Пелагея. Мой дом находится в лесу, если не боитесь, то можете переночевать у меня.

Дмитрий. «в поезде».

– Я согласился.

– пауза –

– Она привела меня к себе домой. Правда, это не было похоже на дом, скорее всего, этот дом выглядел как дом. Он сбыл бревенчатым. И не просто бревенчатым, а бревенчатым с большой буквы этого слова. Мало того, что он был построен более ста лет тому назад, к тому же он был выложен из брёвен целого дерева. Он был построен в два этажа, но можно было сказать, что он был сделан в пятиэтажный дом. Это, по сути, был целый замок. Деревянный замок, в котором проживала Пелагея. Мы вошли внутрь. Внутри он состоял из одной комнаты и кухни. Печь, на которой спала Пелагея. У стены стоял огромный сундук, и висевшие на стене часы с кукушкой прокуковали полночь. Окна были маленькие. На них висели закреплённые на веревке шторы. Света не было, и поэтому на столе, стоявшем у окна, стояла керосиновая лампа. В общем, деревенская жизнь – это деревенская жизнь, и ничего более. Войдя в хату, Дмитрий осмотрелся. Он ещё никогда не видел таких домов, и тем более не был внутри. Как уже было написано, на столе стояла лампа, и тихо её пламя мерцало в ночи. Пелагея попросила меня открыть окно, и, когда я это сделал, я услышал тишину.

– пауза –

– Да, это была самая что ни на есть тишина. Та тишина, которую мы хотим услышать и никогда не слышим, потому что мы разучились слушать тишину.

Раиса Эдуардовна.

– Да Вы романтик.

Дмитрий.

– Романтик не романтик, а тишину слушать мы разучились. Посмотрите на мир, все куда-то спешат, боятся потерять что-либо. Отсюда стресс, а стресс – это лишь одна тревога и забота, чтобы его снять. Снимая стресс стрессом, человек становится панически нестабильным, и, в конце концов, в лучшем случае, он лечится у невролога, а если нет, то в больнице. Согласитесь же, я прав?

Автор: «Голос за кадром»

Р – Раиса Эдуардовна сразу же согласилась с Дмитрием. Она знала, что Дмитрий прав. Стресс – это худшее, что может представить себе человек. Стресс убивает, а не вдохновляет на подвиги и покойную, безмятежную жизнь.

Раиса Эдуардовна.

– Знаете. Порой и мне кажется, что я бегу и бегу по дороге жизни, не могу остановиться. Вокруг меня одни проблемы, а тишины нигде нет.

Дмитрий.

– Люди разучились слушать, я их не обвиняю и не могу обвинить в этом. Все люди подстраиваются под быстротечность жизненного пути, а не жизнь под людей, – затем он продолжил: – В доме старухе было тихо и покойно. На улице была тишь. Я слышал пение птиц и шум ветвей деревьев. Тихо и спокойно было вокруг. Старуха Пелагея спросила:

Старуха Пелагея.

– Тишь – это прекрасно, не правда ли?

Дмитрий.

– Да. Здесь покойно.

Старуха Пелагея.

– Я сегодня сварила пшённую кашу, будете ужинать?