Традиции изготовления крестьянского кружева в городе Кан в Нормандии берут начало с XVIII века[108]. Здесь наиболее талантливые мастерицы вырабатывали первоклассные имитации дорогих сортов французского шитого и плетеного фламандского кружева, а также итальянского гипюра. Основным назначением продукции было ее использование в церковных интерьерах. Кружево подобного рода пользовалось популярностью и за пределами Кана, в том числе в Англии.

Золотное кружево производили также в Париже и Лионе, причем последнее ценилось меньше, так как выплеталось из «нюренбергского» золота[109]. Медное лионское кружево носило название «муширного», то есть мишурного, и предназначалось для менее статусного потребления[110], в том числе и в России.

Так, согласно расходным кроильным книгам, 3 июня 1622 года «по государеву указу карле Ваське Григорьеву… [скроена] епанча сукно настрафиль, лазорева, подложена сукном летчиною зеленою; нашивка шолк зелен с полузолотьем; около епанчи круживо мишурное»[111].

Мишурное кружево было таким же эффектным, как и высокопробное золото-серебряное, но менее прочным, поэтому предназначалось в том числе и для украшения недолговечных «машкарадных» платьев[112].

В Германии производством металлической нити и кружева из него занимались в южной ее части, особенно в Нюрнберге. История этих двух ремесел прослеживается здесь по крайней мере с XV века. Немецкое кружево по структуре представляло собой обыкновенный крестьянский торшон; из льняного материала он изготовлялся повсеместно и в Европе, и в России только для локального потребления.

Швейцарское золото-серебряное кружево было, в свою очередь, подражанием французскому. Кроме того, здесь, как и в Германии, издавна плели крестьянское кружево[113]. Центром производства и сбыта металлического кружева в Швейцарии был город Невшатель.

Для Голландии производство металлического кружева было нехарактерно; однако оно существовало и здесь, хотя и в самых скромных размерах. Начало его производства в этой стране связывают с отменой Нантского эдикта, после которого здесь появились французские беженки-кружевницы. Приемы изготовления голландского золото-серебряного кружева были сродни тем, что использовались при исполнении кружева итальянского типа.

Испанское кружево исследуемого периода также подражало итальянскому, но было более адаптированным к местным условиям. Согласно местному спросу, металлическое кружево «оживлялось», или «нацвечивалось», цветными шелковыми нитями, жемчугом и самоцветами[114]. Кружева с включением золотых и серебряных нитей с XIV века изготавливались в Барселоне, Талавере-де-ла-Рейна, Валенсии и Севилье. Кроме традиционного использования в придворных одеждах и в культовых вещах, здесь золото-серебряное кружево употреблялось на изготовление национальных женских головных уборов – мантилий.

Испания производила металлическое кружево в весьма ограниченных объемах, а для широкого внутреннего потребления и для вывоза в колонии пользовалась итальянским и французским кружевом, которое подавалось под именем «испанского», или point d’Espagne. В этих условиях кружево, называемое «испанским», далеко не всегда обозначало место его производства, а скорее обозначало его соответствие актуальной моде. Отметим, что сходный случай наблюдался в истории кружевоплетения в России во второй половине XIX – начале XX века, когда привезенные из столиц сколки отмечались мастерицами не по месту изготовления, а по месту приобретения – «петербургским» или «московским манером»[115].

Особая разновидность венецианского и рагузского гипюра также носила название point d’Espagne, или «подишпаны» (подгишпаны). Пик его популярности относится ко второй половине XVII века – началу правления Людовика XIV, большого поклонника подишпанов.