– Гришу бы она точно не выдержала. – Усмехнулся енот и осторожно начал взбираться.

Петляя по полусгнившим ступенькам, грозящим развалятся от одного прикосновения, Сева крутил головой по сторонам. На глаза не попалось ни одной иконы или креста. Единственный надломленный крест украшал шпиль башни.

Вампира он нашел, когда взобрался на верхний пролет узенькой башни. Молодой парень с бледной кожей и красным белком глаз. Одет в кожаную куртку и легкие бархатные штаны. Все черного цвета. О том, что он вампир говорили только слегка торчащие клыки.

– Что тебе нужно? – спросил он, не отрывая взора от горизонта.

– Я хочу стать тенью. – с ходу выдал енот.

– А причем тут я? – хмыкнул вампир и взглянул на просителя.

– Ты единственный кто этому учит! – начал закипать Сева.

– Я не буду тебя учить просто так, – хмыкнул парень. Он говорил медленно, надменно и словно отрешенно, что не могло не сказаться на настроении вора-рецидивиста.

– А чего тебе надо, мутняка стакан? – сквозь зубы произнес енот.

Если до этого парень не отрывал взгляда от горизонта, то теперь он сфокусировал взгляд на еноте.

– Принеси мне птичье молоко, – с усмешкой произносит он. – Не купи, а добудь его самостоятельно!

– Че? – переспросил Сева.

– Принеси мне “птичье молоко” и я сделаю из тебя тень!

– Будет тебе “птичье молоко”, – сквозь зубы произносит енот и разворачивается.

Спустившись по похрустывающим ступенькам, енот выскакивает на улицу.

– Гриша, пошли.

– Есть? – с надеждой спрашивает тролль.

– Нет, птиц доить! – раздраженно бросает Сева.

Отдел «Околобоевых разработок»

Профессор с грустью заглянул в пустую бутылку и печально спросил:

– А больше нет?

– Это был опытный образец. Мы планировали его распылять. Эффект ожидался как от перцового баллончика. – ошарашенно пояснил стажер, который стоял рядом со столиком, за которым сидел Владимиром и Профом, в защитном кожаном костюме и огромных очках.

– Да? По мне так слабовато. – пожал плечами Владимир. – Уровень крепкой перцовой настойки.

– Ну, на испытаниях медведи шарахались, – поправляя очки произносит стажер.

– Медведи не показатель, – кивает Проф. – Еще что-то есть?

– Есть, но это не моя разработка. Сейчас автор изделия появится, – кивает в сторону двери парень.

Проф досадливо вздыхает и смотрит в пустую рюмку.

– Ты чего нос повесил? – начал допытываться друг.

– Да, так. Висит тут одно дельце у меня мертвым грузом. – Проф взял рюмку в руки и взглянул через стеклянное донышко на друга. – Ты знаешь, был один поэт давным-давно. И у него был замечательный стих.

– Ты поэт? – удивленно вскинул брови Владимир.

– Нет, это не мое. Это Блок.

– Блок? Этого я знаю, но причем тут его стихи?

– К тому, что самая чистая и абсолютная истина не в вине.

– А в «Оптической протирке»! Это же почти чистый спирт!

– Нет. Она на дне. – Профессор перевернул рюмку к Владимиру так, чтобы ему было видно дно рюмки. – Что ты видишь?

– Дно.

– И что это значит?

– Что она пустая.

– Вот это и есть единственная истина. Четкая, непоколебимая и самая настоящая.

Владимир взял в руки рюмку и хмыкнул.

– А ведь верно. Истина на дне, – он тихо засмеялся, а когда успокоился спросил: – А что же за дело у тебя зависло.

– Турнир, – вздохнул Проф. – Мне надо выиграть турнир Мальты.