Обозначим прежде всего расположение христианского лагеря. Плотская местность северной части Иерусалима, покрытая масличными деревьями, представляет единственное подходящее место для лагеря. На этой площади, к северу – северо-востоку от Иерусалима, и раскинули свои палатки Готтфрид Бульонский, Роберт Нормандский и Роберт Фландрский; против лагеря, с этой стороны, были ворота, называемые теперь Дамасскими, и другие, малые ворота, Иродовы, которые теперь заделаны. Танкред расположился на северо-западной стороне против ворот Вифлеемских; затем, палатки Раймонда Тулузского были расставлены на возвышенности, называемой теперь холмами св. Георгия; между ними и стенами города находилась узкая долина Рефраимская и обширный глубокий пруд. Такая позиция была не совсем благоприятна для осады. Поэтому граф Тулузский решился перевести часть своего лагеря на гору Сион, к югу от города. На востоке же были долины, или, вернее, глубокие овраги, Иосафатовы и Силоамские, по причине которых невозможно было ни стать лагерем, ни приступить к осаде города с этой стороны.

Иерусалим при крестоносцах

Египетский гарнизон, защищавший Иерусалим, состоял из сорока тысяч человек. Взялись за оружие и двадцать тысяч городских жителей. Толпы мусульман с берегов Иордана, Мертвого моря и из других окрестных стран собирались также в столице Иудеи, ища здесь прибежища или с целью присоединиться к защитникам города. Имамы ходили по улицам Иерусалима, убеждая и призывая к мужеству защитников ислама и ободряя их обещанием победы во имя Пророка.

Крестоносцы у стен Иерусалима

В первые дни осады явился в христианский лагерь один отшельник с Масличной горы и посоветовал им начать приступ всеми силами разом. Крестоносцы, поверив чудесным обещаниям отшельника, решились сделать приступ к стенам. К сожалению, одного только мужества и восторженного настроения духа недостаточно было, чтобы разрушить стены и башни; понадобились лестницы и стенобитные орудия. Христиане, разделившись на батальоны, приступили к осаде города, не обращая внимания на то, что их закидывали огромными каменьями и обливали сверху горячим маслом и смолой. Сарацины могли удивляться в этот день чудному мужеству своих врагов. Если бы у крестоносцев были орудия и машины, то после этого первого приступа перед ними открылись бы ворота Иерусалима. Но не суждено было исполниться чудесам, обещанным отшельником, и крестоносцы возвратились в свой лагерь, оставив под стенами города многих товарищей, павших со славой. Вожди армии позаботились тогда о том, чтобы достать дерева, необходимые для сооружения машин, но это было нелегко в стране с обнаженной почвой. Первым деревом, послужившим для осадных работ, были дома и даже ближайшие по соседству церкви, разрушенные пилигримами.

Знойное лето было во всем разгаре, когда франкская армия прибыла к стенам священного города. При слухах о приближении крестоносцев, неприятель засыпал или отравил все цистерны. Ни одной капли воды не осталось в пыльном русле Кедрона. Силоамский источник, из которого истекала по временам вода, был недостаточен для множества пилигримов; головы их жег палящий зной, а под ногами была иссохшая земля и раскаленные скалы. Воины Креста подверглись всем мучениям жажды, и так велико было это бедствие, что недостатка в пище они почти и не замечали. Генуэзский флот, прибывший в Яффу с продовольствием всякого рода, рассеял несколько мрачное настроение христиан; в лагерь доставлены были съестные припасы, различные инструменты для сооружений, инженеры и плотники-генуэзцы под защитой трехсот человек, предводительствуемых Раймондом Пеле.