Итак, епископы, имеющие собственные диоцезы, не могли справиться собственными силами с задачей выслеживания еретиков, и Святейший престол послал своих легатов, наделенных специальными полномочиями, для расследования подобных дел. В 1177 году легат Александра III Петр, кардинал Сан-Хрисогонский, отправился по просьбе графа Раймунда V в Тулузскую епархию, для того, чтобы выявить появившихся там во множестве катаров. [45] В 1181 году Анри, аббат Клервосский, бывший в его свите, став кардиналом Альбано и будучи легатом того же Папы, привел к покаянию многих еретиков. Полномочия его были столь велики, что он смог сместить с должности архиепископов Лиона и Нарбонна. В 1203 году Петр из Кастельно и Рауль действовали в Тулузе по поручению Иннокентия III, видимо, имея неограниченные полномочия. В следующем году к ним присоединился Арно Амори, аббат Сите, и вместе они образовали трибунал из трех человек для преследования еретиков в провинциях Э, Арль, Нарбонн и примыкающих епархиях. На момент смерти Иннокентия III (1216) существовала целая организация для расследования деятельности еретиков. Активно работали епископские трибуналы, часто возглавляемые асессором (позже асессор стал называться инквизитором), который наблюдал за ходом дела. Деятельность трибуналов контролировал папский легат, которому был подотчетен асессор. Легатом, как правило, был прелат, имевший в своем ведении множество дел, требующих немедленного разрешения, например, Арно Амори отсутствовал в течение долгого времени в связи с участием в Генеральном соборе в Клюни. Все полномочия постепенно переходили к асессору, который постепенно превратился в инквизитора, специального, но вместе с тем постоянно действующего судью, назначаемого Папой, с целью проведения его именем расследования преступлений, направленных против веры. Как раз в это время возникли два новых ордена, доминиканцев и францисканцев, члены которых прошли отличную богословскую подготовку и в силу уже самих клятв, данных ими при вступлении в орден, казались наиболее подходящими для успешной инквизиционной деятельности, будучи полностью свободными от мирских желаний. Было естественным назначить новых чиновников именно из их рядов, особенно из ордена доминиканцев, в котором наиболее активно разрабатывались теологические вопросы.

Вполне понятно, почему Святейший престол предпочел доверить столь важное дело как преследование еретиков специально созданному трибуналу, а не оставил его в руках местных епископов. Не говоря уже о том, что эта работа могла полностью поглотить все время епископов, прелаты в епархиях поставлялись, как правило, монархами, и по поводу преследования еретиков могло возникнуть множество всяких конфликтов и недоразумений, которые могли бы привести к осложнению как внутри, так и внешнеполитической ситуации. Совет, в который входили духовные деятели, ответственные лишь перед Папой, мог действовать намного свободней и справедливей, его члены не боялись монаршего гнева и не зависели от его милостей. Например, распутный Филипп I Французский за время своего долгого и неправедного правления (1060 – 1108) навлек на себя своими действиями церковное порицание, изгнав епископа Бюво из его епархии и отменив ряд решений епископских судов. [46] В письме [47] Вильгельму, графу Пуатье Папа Григорий VII сообщает, что если король не перестанет преследовать епископов и подвергать сомнению их право производить суд, то он будет отлучен от церкви. В другом письме, адресуемом французским епископам, тот же папа, жалуясь на неуважение, демонстрируемое королем по отношению к церковным трибуналам, восклицает: «Ваш король, которого вернее было бы назвать жестоким тираном от Сатаны, – вот глава и причина всех этих зол. Ибо все свои дни он провел в обдумывании и совершении преступлений, всегда следовал путями зла».