«Дышать!» – думал он, перепрыгивая с камня на камень и наблюдая издали за Каури.

Впереди виднелся конец тропы, который переходил в очень короткую набережную. Каури взбежал по каменным ступенькам, ловко прыгая через одну. Перемахнув через груду пустых коробок, он скрылся в переулке.

Дыхание не сбивалось, легкие насыщались магической энергией, витающей в воздухе. Карлини мог бежать вечно. Он свернул с набережной следом за братом.

Морфы начали просыпаться от громогласного ритма барабанов. Постепенно открывались глаза-ставни в домах, больше похожих на нагромождение досок и бревен. Темные и влажные от океанской воды строения образовывали узкие коридоры. Дома стояли так близко, что через окна можно было передавать разные предметы. Жители часто пользовались этим. У некоторых даже от окна к окну тянулись самодельные мостки. От дома к дому были протянуты веревки, на которых сушилось белье.

Огибая коробки и бочки, пробегая по лестницам и преодолевая лабиринты влажного белья, Карлини нагнал своего брата.

– А ты не сдаешься! – прокричал Каури.

Внезапно Карлини ощутил резкую боль в груди. Что-то изнутри так сильно толкнуло его, что он не удержал равновесие и упал прямо перед лестницей, ведущей в их жилище. Крышка корзинки открылась, и рыбина упала на каменную кладку.

– Карлини! – Каури подбежал к нему и стянул с брата рюкзак.

Карлини чувствовал эту боль еще несколько мгновений. Голова была ватной, словно ее сжало ледяным обручем. Он осторожно сел. В глазах плясали мошки, которые надоедливо закрывали обзор. Карлини видел взгляд мерцающих оранжевым светом глаз Каури.

– Что с тобой такое? – спросил он испуганно.

– Нормально все, братец, – ответил Карлини. – Просто не стоило нам, наверное, бегать на голодный желудок.

Он быстро сунул их улов в корзинку, боясь, что рыба внезапно исчезнет. Каури скептически посмотрел на него.

– Если бы все было хорошо, ты бы не упал. А это даже не морфийские бои!

– Сдались тебе эти бои, – произнес старший брат.

Карлини знал, к чему клонит Каури. Хоть ему и было всего тринадцать, он уже все прекрасно понимал. Карлини уже давно должен был появиться в святилище, высвободить свою силу, дать волю сосуду черпать магию мира и напитаться темной энергией первозданного огня лавы-реки.

Посвящаясь, морф раскрывает потенциал своей силы, получает свои крылья и становится полноправным членом общества. С этого момента он мог считаться взрослым и самостоятельным.

Если не сделать этого вовремя, сердце начинало черпать магическую энергию из запасов жизненной силы. Это приводило к медленному увяданию. Карлини стоило сделать это еще год назад, однако сейчас было совсем не до того. Он решил для себя, что сначала должен закончить одно важное дело перед посвящением.

Карлини поднялся и взглянул на свои руки, на которых появились яркие полосы царапин.

«Сначала мы выберемся отсюда, а потом я посвящусь в морфы», – подумал Карлини, залезая в карман.

– Почему ты молчишь? – Каури забрал у него корзинку и ключ от дома. – Когда ты пойдешь посвящаться?

– Еще рано, – коротко ответил Карлини, медленно поднимаясь по ступеням.

– Не может быть! Я тебе не верю, – Каури потянул дверь на себя, несколько раз повернул в замке ключ.

Он попытался толкнуть дверь, но из-за влаги древесина так сильно разбухла, что дверь не поддалась. Тогда Карлини навалился на нее всем телом. Так он смог приоткрыть достаточную щель, чтобы пройти внутрь.

«Нужно протопить как следует, чтобы влага хоть немного испарилась», – подумал Карлини, проходя в темную прихожую.

Он быстро нащупал в темноте свечу.

– Я сделаю, – произнес Каури. – У тебя совсем бледные глаза.