С установлением мира и получением постоянной поддержки со стороны Короны в конце 1660-х гг. Новая Франция начала выполнять данное Самюэлем де Шампленом и поддержанное КСУ обещание о прибавлении населения. В 1663 г. треть от 3 тыс. жителей колонии составляли дети моложе пятнадцати лет. Именно им предстояло стать родителями многих будущих колонистов Людовика XIV. Тем не менее через 50 лет 3 тыс.

поселенцев представлялись прискорбно малым базисом для создания большой королевской колонии, и монарх начал осуществление энергичного плана по вербовке людей для заселения Новой Франции.

Одним из источников пополнения рядов колонистов стал Кариньян-Сальерский полк, отправленный в 1665 г. для защиты поселенцев от ирокезов. После того как был обеспечен прочный мир, полк был расформирован и король дал ясно понять его офицерам, что хотел бы видеть в них обитателей Новой Франции. Многие из офицеров и около четырехсот рядовых согласились на это. Вскоре после этого Новая Франция обрела постоянные вооруженные силы – отдельные роты морской пехоты (Compagnies Franches de la Marine). Это были пехотные подразделения, предназначенные для службы в колонии и вербовавшиеся Морским министерством, а не французской регулярной армией. Рекрутирование людей для этих рот морской пехоты всегда проводилось во Франции, но их командиры должны были набираться из числа колониальных аристократов, т.е. из бывших офицеров Кариньян-Сальерского полка и их сыновей наряду с сыновьями наиболее успешных колонистов и небольшого числа родовитых иммигрантов.

Новая Франция также вербовала гражданских работников – до пятисот человек в отдельные годы, и в новых условиях мирной экспансии колонии значительно большее их число стало здесь задерживаться и оставаться навсегда. Для этих людей путь в Новую Францию при королевском управлении, как и при КСУ, начинался с подписания договора о найме (engagement). Этот договор обязывал ангаже (engagе́)124 прослужить три года своему работодателю либо любому человеку, кому наниматель продавал свой контракт. За это ангаже обеспечивался проездом в Новую Францию, жильем, пропитанием и небольшим годовым жалованьем. Отработав три года, он имел право возвратиться во Францию, если этого хотел. Ангаже не были обязаны задерживаться в Новой Франции по окончании срока службы, меньше половины из них решали остаться.

Люди, вербовавшиеся в эти годы в Новую Францию, были в основном молодыми работниками или солдатами. Они редко брали с собой жен или детей, и лишь очень немногие индейские женщины становились женами французских колонистов и оставались с ними жить. В 1663 г. мужчин в колонии было почти в два раза больше, чем женщин. Это привело к одному из наиболее громких эпизодов в истории заселения Новой Франции, а именно к вербовке «дочерей короля». В 1663–1673 гг. около 775 женщин приняли предложение королевского правительства переехать туда. Это было прямолинейное соглашение: Корона желала, чтобы у одиноких мужчин в колонии были жены, а «дочери короля» нуждались в мужьях. С помощью королевского приданого, обычно составлявшего сумму 50 ливров, или две трети годового денежного жалованья ангаже, 90% женщин находили себе мужей, часто в течение нескольких недель после прибытия. По словам преподобной Мари Гиар де Л‘Энкарнасьон, основательницы монастыря урсулинок в городе Квебек, принимавшей и размещавшей новоприбывших иммигранток125, женщины хорошо понимали, что самыми перспективными женихами были мужчины, уже имевшие свои фермы. Она писала: «Это было первым, о чем узнавали девушки, и это было мудро с их стороны».