К концу 1630-х гг. Гурония заняла центральное место во французской пушной торговле и стала главным средоточием миссионерской деятельности. Однако эта территория продолжала оставаться в высшей степени политически нестабильной: к этому времени ирокезы Нью-Йорка обладали в достаточной мере европейским оружием и начали совершать все более опустошительные набеги на низовья реки Оттава и Гуронию в надежде получить доступ к меховой торговле на территориях к северу от Великих oзер. Ирокезы больше не ставили себе целью захватить немногочисленных пленников, как это было до прихода европейцев, – теперь их задачей было уничтожение противника. По мере развития этого конфликта среди гуронов началась деморализовавшая их эпидемия оспы. Миссионеры прибавляли к их проблемам искусственный внутренний раскол на обращенных в новую веру и необращенных. Как следствие, в 1649 г. Гурония была завоевана ирокезами и распалась.

После ее падения движение товаров по низовьям реки Оттава замедлилось, поскольку проходившие по этим местам партии часто подвергались нападению ирокезов. Многие из прежних торговых партнеров гуронов перемещались на запад и северо-запад, за пределы сферы досягаемости ирокезских военных отрядов. Это стало проблемой для французских торговцев, которые стремились сохранить контакты с этими группами. Так, в 1656 г. французскую экспедицию к верховьям Великих озер возглавил Медар Шуар де Грозейе. В 1659 г. к нему присоединился его шурин Пьер-Эспри Радиссон88, и к 1663 г. они дошли до озера Верхнее и, возможно, далее до залива Джеймс. В любом случае кри, которые в то время были поставщиками пушнины для племен оттава и оджибве89, разъяснили двум французам, что меха приходят к ним из страны, расположенной к северу от озера Верхнее. Индейцы также рассказывали о северном «замерзшем» море, и два торговца заключили, что это было море90, названное в честь Генри Гудзона – несчастного первооткрывателя, в 1611 г. брошенного там умирать его собственной взбунтовавшейся командой. Памятуя о растущих издержках, связанных с расширением мехоторговли на территории к северо-западу от реки Св. Лаврентия (Монреаль и Труа-Ривьер), родственники решили, что нужно попытаться основать на побережье этого северного «моря» торговую базу. Тогда можно было бы по воде добраться до самого сердца территории, наиболее богатой мехами, отказавшись от затратных наземных перевозок, и благодаря непосредственному доступу к мехам отказаться от посредничества лишних групп туземных торговцев.

Радиссону и де Грозейе не удалось заручиться поддержкой во Франции. Просто это время было неподходящим для обращения к французским властям: в 1663 г. управление делами колоний взял в свои руки новый государственный секретарь Жан-Батист Кольбер91, являвшийся противником экспансии на Западе Канады. Его больше интересовало развитие в колонии земледельческого хозяйства, чтобы поставить ее экономику на прочное основание. Он не хотел, чтобы местное население вместо проживания в селениях занималось торговлей или прочими авантюрами.

Однако Радиссон и де Грозейе не отступили. После неудачных попыток получить поддержку своих идей в Бостоне и во Франции они отправились в Англию. При дворе короля Карла II они удостоились благосклонного внимания со стороны немногочисленной, но влиятельной группы придворных, сильно заинтересованных в создании сбалансированной имперской экономики. В эту группу входили Энтони Купер, ставший позднее 1-м графом Шефтсбери; сэр Питер Коллетон, сэр Джордж Картерет и Джордж Монк – 1-й граф Албемарл. Это была группа предприимчивых высокопоставленных аристократов, которые в 1666 г. основали колонию Каролина, а в 1670 г. получили от короля Багамские острова. Они находились под покровительством брата короля – Якова (Джеймса), герцога Йоркского