В XIX в. церемонии потлача снискали дурную славу у иммигрантов из Европы, поскольку вожди индейских племен временами боролись друг с другом за общественное положение в так называемых «войнах собственности» (potlatch wars)68, где один из соперников пытался раздать или уничтожить большее количество имущества, чем его противник. Есть веские основания полагать, что после прибытия европейцев «войны собственности» стали более частыми и это явилось следствием их разрушительного воздействия на привычный уклад жизни индейцев. «Война» могла была быть вызвана тем, что деревня меняла местоположение, чтобы находиться ближе к торговой фактории, или ее причиной могла стать смертоносная эпидемия либо рост оборота европейских и американских товаров. Посредством потлача аборигенные народы пытались создать новую социальную иерархию.

Наряду с любовью к праздникам племена Тихоокеанского побережья получали огромное удовольствие от азартных игр. Действительно, у большинства индейцев Канады были свои любимые азартные игры. По свидетельству торговцев КГЗ, среди инцейцев карриер69 «наиболее распространенная игра представляет собой набор из 50 небольших, аккуратно отполированных палочек <…> размером с иглу дикобраза. Некоторое количество этих палочек имеют красные линии, прочерченные вокруг них, и первый игрок выкатывает на сухую траву такое их количество, какое сочтет нужным, а противник, проверяющий их число и наличие отметки, принимает решение о том, проигрывает или выигрывает». В ходе игры часто возникали сложности: «Они помешаны на азартных играх. Для наблюдения за тем, чтобы партии игрались честно, избираются судьи, однако игра редко завершается мирно». Ставки в виде одежды, обуви, луков и стрел и другого имущества были высоки, и поэтому игроков поддерживали большие компании.

В религиозной жизни племен Западного побережья преобладали зимние ритуалы. В самом деле, у племени квакиутль зима рассматривалась как сакральное, или «сокровенное» время года, а прочая часть года считалась «мирской». Зимние церемонии проводились многими тайными союзами (только у одних квакиутлей их было восемнадцать). Такие союзы обладали жесткой иерархией, их члены были одного пола и социального положения. Каждый союз имел мифического прародителя, и его члены строго охраняли собственные секреты. Новые члены союза, которые получали места в нем по наследству, проходили посвящение на сакральных плясках, происходивших зимой и организованных под пристальным надзором распорядителя церемоний. Посмотреть на танцоров, выступавших в искусно сделанных костюмах (включая вырезанные из дерева маски) и отличавшихся большим драматизмом и театральностью, приглашались целые деревни. Такие коллективные ритуалы отличались от личностных духовных практик большинства индейских племен других областей Канады, однако их цели были одинаковы – обеспечить защиту оберегающих духов для проходившего инициацию человека.

Помимо красочного обрядового аспекта духовной жизни, члены племен Западного побережья, аналогично аборигенным народам по всей Канаде, участвовали во множестве более простых повседневных практик и ритуалов, которые должны были демонстрировать глубокое уважение и почитание мира духов для того, чтобы обеспечить себе стабильное благосостояние. По вполне понятным причинам особенно почитался лосось. Когда Александр Маккензи посещал племена белла-кула, он не знал о многочисленных табу, которые должен был строго соблюдать. Его люди невольно нарушали некоторые из них.