Страсть к накоплению капитала занимает в современном капитализме главенствующее место по отношению к страсти потребления, поэтому такой капитализм можно назвать «накопительным». Страсть эта еще более иррациональна, чем страсть «избыточного» потребления: человек получает удовлетворение от цифр и чисел, обозначающих суммы на банковских счетах; свои успехи и неудачи, свои цели и планы он измеряет цифрами и числами, которые часто не имеют никакого материального обеспечения и наполнения; стремление к наращиванию числовых показателей не имеет никаких пределов.

Люди, которые обуяны страстью потребления, как мы выше сказали, отходят от Бога, они язычники и становятся рабами вещей. А те, кем завладевает страсть накопления, еще дальше отстоят от Бога, они тем более язычники и становятся рабами денег. Еще Ф. Бэкон сказал: «Деньги – хорошие слуги, но плохие хозяева». Бэкон, как известно, был протестантом. Понимал ли он сам до конца смысл слов «плохие хозяева»? Да, деньги человека закабаляют, делают его рабом, истощают физически и нервно. Но святые отцы православия видели дальше и глубже, чем протестанты. Они понимали, что сами по себе деньги – не более чем условные знаки, в духовно-нравственном плане они нейтральны, не могут быть источником зла или добра. Но за деньгами прячется тот, кого евангелист Иоанн Богослов называл «лжецом» и «убийцей». Денежные знаки – это лишь червяк, а дьявол – крючок, которого не видят те, кто охотится за этими знаками. А попадая на этот крючок, человек лишается не только душевного спокойствия, здоровья и жизни, но чаще всего и спасения своей души, которая, как известно, бессмертна. За деньгами прячется не просто «плохой хозяин», а жестокий и беспощадный хозяин, который сначала мучает своего раба, а потом убивает. Такое денежное рабство – самое страшное из всех видов рабства.

Кстати, в публицистической и философской литературе термин «денежное рабство» стал использоваться с XIX века, когда капитализм уже проявил в полной мере свою сущность. Особенно последовательно критику финансового капитала и «денежного рабства» проводили немецкие философы, писатели, политики (преимущественно с социалистических позиций). Примеры использования термина «денежное рабство» в немецкой литературе:

1) политик Фридрих фон Раумер («Исторический справочник», 1869);

2) писатель Рудольф фон Готшталль (роман «Золотой теленок», 1880);

3) философ Людвиг Бюхнер (книга «Чужое и свое из современной духовной жизни», 1890);

4) общественный и политический деятель Готфрид Федер («Сломать кабалу процента», 1919).

В России этот термин «денежное рабство» стал популярным после того, как его использовал Л. Н. Толстой в своей известной работе «Рабство нашего времени» (кстати, первоначально автор планировал дать работе название «Денежное рабство»)[110].

Как соотносится «денежное рабство» с другими формами рабства? Оно очень схоже по своему содержанию с «долговым рабством», то есть рабством, порождаемым ссудным (денежным) капиталом. Но все-таки «денежное рабство» понятие более широкое. Оно подразумевает не только юридическую зависимость одного человека от другого, которая возникает на почве кредитных отношений и долга. Это зависимость духовного порядка, когда человек сам, добровольно определяет для себя цель своей жизни – деньги. Деньги становятся хозяином такого человека. Долговое рабство возникает для должников, а их хозяином является денежный капиталист, который выдает кредиты. Наемное рабство возникает для лишенных средств производства работников, а их хозяином является промышленный капиталист, который нанимает их на работу. А вот в узах денежного рабства могут находиться (и находятся) все люди независимо от социального положения: как должники, так и кредиторы (денежные капиталисты); как наемные работники, так и работодатели (промышленные капиталисты). Одним словом,