4. Отношение к природе – агрессия и «покорение». Об этом особенно много говорить нет смысла. И так все знают, что сегодня мир вошел в фазу острого экологического кризиса, который способен уничтожить все человечество – не только «скотов» и «гоев», но и «избранных».

5. Семейная жизнь – многоженство, разврат, испорченные дети. Кризис семьи как социального института налицо: разводы, неполные семьи, однополые браки, «планирование семьи», ювенальная юстиция, супружеская неверность, развращение детей, пропаганда порока и сексуальных извращений, лишение родителей звания «отец» и «мать» (присвоение им в документах наименований «родитель № 1» и «родитель № 2»), агрессивный феминизм и т. д. и т. п. Это намного «круче», чем полигамные браки допотопных людей.

6. Переход к городской жизни: большая часть человечества сегодня живет в городах с их стадионами, ресторанами, ночными клубами, театрами, бизнесцентрами, универмагами, университетами, биржами и финансовыми центрами, «спальными районами» и пр. То есть города сегодня стали центрами порока, разврата, низкопробных развлечений. Города даже утратили свою прежнюю экономическую роль. По крайней мере, в крупных городах стран «золотого миллиарда» производства почти не осталось. Вся экономическая деятельность в городах сводится к торговле и финансовым посредническим операциям и спекуляциям. Крупные города- сосредоточие фондовых, товарных и валютных бирж, коммерческих и инвестиционных банков, различных юридических контор и страховых компаний, инвестиционных фирм и фондов. Города превратились в мощных спрутов-паразитов, сосущих соки из окружающих территорий и дальних стран.

О городской «культуре» (без кавычек это слово в данном контексте просто невозможно употреблять) как важнейшем признаке современной каинитской цивилизации можно говорить долго. Гениальный А. С. Пушкин выразил суть этой городской «культуры» всего в немногих строчках. Привожу диалог Земфиры и Алеко из поэмы «Цыганы»:

Земфира

Скажи, мой друг, ты не жалеешь
О том, что бросил навсегда?

Алеко

Что ж бросил я?

Земфира

Ты разумеешь:
Людей отчизны, города.

Алеко

О чем жалеть? Когда бы ты знала,
Когда бы ты воображала
Неволю душных городов!
Там люди в кучах за оградой,
Не дышат утренней прохладой,
Ни вешним запахом лугов;
Любви стыдятся, мысли гонят,
Торгуют волею своей,
Главы пред идолами клонят
И просят денег да цепей.
Что бросил я? Измен волненье,
Предрассуждений приговор,
Толпы безумное гоненье
Или блистательный позор.

Земфира

Но там огромные палаты,
Там разноцветные ковры,
Там игры, шумные пиры,
Уборы дев там так богаты!..

Алеко

Что шум веселий городских?
Где нет любви, там нет веселий…

Хоть этим строкам уже скоро будет два столетия (поэма написана в 1824 году), однако мало что изменилось в нравах и атмосфере городской «культуры». Разве что пленниками городов стало намного больше людей. Во времена Пушкина за оградой «душных» городов в России проживало всего несколько процентов русских людей. Сегодня, согласно официальной статистике, почти 3/4 жителей России – горожане. Даже в индустриальной Англии в тот момент еще не было преобладания городского населения над сельским. Сегодня весь мир в условиях гигантского развития транспорта, средств коммуникаций и полной либерализации потоков людей, капиталов и товаров стал одним громадным мегаполисом. Лишь отдельные «оазисы» дают человеку на время забыться от «неволи душных городов». Но дух каинитской «культуры» проникает и в такие «оазисы» – через телевидение, радио, интернет, телефонную связь.

7. Переход к агрессивному кочевничеству. Роль агрессивных кочевников сегодня выполняют транснациональные корпорации (ТНК) и транснациональные банки (ТНБ), захватывающие мировые товарные и финансовые рынки, поглощающие компании и предприятия других стран, устанавливающие контроль над природными ресурсами Земли. Сегодня как никогда проявляется в полной мере космополитический характер капитала: для него «отечеством» является та страна или территория, где он может получить максимальную прибыль. Уже не приходится говорить о космополитизме владельцев ТНК и ТНБ: они рассматривают весь мир как пространство для своей «охоты».