Такой подход к собственному здоровью имел печальные последствия: операция показала, что больше вреда мне причинило мое попустительство, чем травма. И если до хирургического вмешательства врачи говорили, что у меня разорван мениск, то после него речь шла и о разорванных связках, и об очень плохом состоянии сустава. Все можно было исправить за первую операцию, но я посчитал, что на это нет времени.

Когда стало ясно, что все намного серьезнее, я был не против что-то сделать с коленом. Проблема заключалась в том, что своей безответственностью я очень усугубил ситуацию, и легко отделаться уже не получалось. Мне нужно было дорогостоящее и травматичное хирургическое вмешательство по реконструкции связок.

Наша семья не рассматривала возможность делать процедуру в России, поскольку врачи говорили об очень плохом состоянии сустава и маловероятном успехе хирургического вмешательства. В Германии операция стоила от шести тысяч евро, что было абсолютно неподъемно.

Я вновь вынужденно сфокусировался на работе, и одной из целей были деньги на операцию. Это выглядело так, словно я проигрывал битву, чтобы выиграть войну.

Чтобы сделать колено, нужно было работать больше, но, чтобы коленному суставу не становилось хуже, требовалось работать меньше. Однако, если бы я сбавил обороты, операцию оплатить было бы невозможно, так же как и избежать, поскольку ситуация ухудшалась. Вот так сложно все обстояло.

Из всех травматичных для колена битв памятными были несколько.

Первый случай произошел во время открытия мебельного центра Bontempi. За несколько часов до церемонии мне позвонил Антон Владимирович и сказал, что ему нужно оборудовать для дизайнеров конференц-зал на сорок мест. Он забыл предупредить об этом заранее. В результате одного из контрактов у нас тогда был свой конференц-зал, где стояло ровно сорок стульев. Я принял задачу и решил, что перетаскаю их все в одиночку и сам же привезу. Не знаю, как мне пришла в голову эта идея.

Плохо было то, что стулья находились на четвертом этаже в конце сорокаметрового коридора, а лифт в здании отсутствовал. Я надел перчатки и собственноручно спустил стулья вниз, погрузил в родительский Infiniti, привез в мебельный центр, поднял на второй этаж, расставил, а в конце мероприятия проделал все то же самое в обратном порядке. Когда вечером я оказался дома, на колено было страшно смотреть. Оно болело, и никакая радость от полученных денег не ослабляла эту боль.

Зачем я перетаскивал стулья, до сих пор не понимаю. Еще больше не нахожу ответа на вопрос, зачем вез их в родительском автомобиле, подвергая свою жизнь опасности. Если вы не знаете, сколько стульев входит в автомобиль Infiniti FX35, то я вам отвечу – сорок штук. Причем их придется сложить таким образом, что какой-то стул будет лежать на вас.

Есть в жизни предпринимателя откровенно глупые поступки, граничащие с самопожертвованием, которое никогда не окупается. Важно отличать глупость от героизма.

Если бы я взял тогда двух грузчиков и вызвал «Газель», то это стоило бы мне максимум три тысячи рублей. Если бы я попросил клиента заплатить за оборудование конференц-зала десять тысяч рублей, то мне никто бы не отказал, но иногда у предпринимателей возникают гипотезы глупых действий, и важно уметь их сразу же отбросить.

Всегда думайте над тем, чтобы себя поберечь. Просто неэффективно делать некоторые вещи самому. Эффективность – это когда вы получаете максимальный результат, затратив минимум ресурсов. С одной стороны, кажется, что я ничего и не потратил, но вы как предприниматель, ваш настрой, здоровье – и есть тот самый главный ресурс, который вы должны беречь больше всего.