Ж. Ж. Руссо подчеркивает, что первый человек, который, огородив участок земли, заявил свои права на него и обнаружил, что другие люди настолько просты, что не стали опротестовывать его собственнические права, был настоящим основателем гражданского общества [403, Р. 84]. Гражданское общество усилило зависимость малоимущих и предоставило новые прерогативы состоятельным гражданам, нуллифицировало состояние естественной свободы, навсегда зафиксировало право частной собственности и имущественное неравенство, трансформировало хитроумную узурпацию власти в законодательно закрепленную норму и обрекло человечество на пожизненный труд, рабство и страдания [403, Р. 99]. Гражданское общество породило зависимость индивидов друг от друга: богатые нуждались в услугах бедных, бедные – в поддержке богатых[37], и даже промежуточное положение не исключало этой зависимости [403, Р. 95]. Благосостояние политического сообщества базируется на морали, так как общество по своей природе несет в себе слишком много недостатков [403, P. 124–125][38].

Таким образом, согласно Ж. Ж. Руссо, ведущими мотивами создания гражданского общества являются: подтверждение права частной собственности, гарантия свободы и права на жизнь каждому индивиду путем защиты всех членов сообщества [403, Р. 135]. Основа гражданского общества – «постоянный союз граждан, законопослушность, уважение к министрам» [403, Р. 37]. Законы являются условием создания гражданской ассоциации [403, Р. 211]. Закон в трактовке Ж. Ж. Руссо – «декларация общей воли» [403, Р. 293]. Квалифицирующими признаками законодательства выступают неперсонифицированность и общая воля народа, выраженная напрямую, без представительства [403, Р. 210–211]3. Согласно Ж. Ж. Руссо, объединить людей в сообщество может только общая воля, которая является наиболее справедливой [403, Р. 133, 293].

Собственность – реальный базис гражданского общества и надежная гарантия выполнения обязательств гражданами [403, Р. 151]. Согласно Ж. Ж. Руссо, право собственности наиболее священное из всех прав, оно даже важнее свободы. Собственность сохраняет человеческую жизнь. Право собственности труднее защищать, чем жизнь, поэтому закон должен уделять ему наибольшее внимание. Граждане, в свою очередь, обязаны поддерживать своей собственностью правительство, платя налоги [403, Р. 151–152]. Ж. Ж. Руссо вводит универсальный критерий оценки политики правительства гражданским обществом – демографический. Увеличение или сокращение численности населения без учета миграционных потоков наиболее точно характеризует правящий режим [403, Р. 253]. Идеальное общество Ж. Ж. Руссо строится на принципах равенства перед законом и мудрого правления, когда ни один гражданин не обязан делегировать свои политические права другому [403, Р. 32].

По форме правления Ж. Ж. Руссо дифференцирует монархию, тиранию, деспотию, олигархию, демократию, охлократию, аристократию и ее подвиды: естественную, наследственную и выборную. Согласно Ж. Ж. Руссо, демократическая форма правления в подлинном смысле слова никогда не существовала, и не будет существовать [403, Р. 237]. Она больше подходит ангелам, а не людям в связи с тем, что предъявляет чрезвычайно высокие требования к властным структурам и гражданам. Более того, демократии свойственны: нестабильность, фракционность, конфликт интересов индивидов [403, Р. 238]. Поэтому самой практичной формой правления, по мнению Ж. Ж. Руссо, является выборная аристократия [403, P. 239][39].

Политические взгляды Ж. Ж. Руссо характеризуются последовательностью и базируются на принципах неотчуждаемости человеческой свободы, изначальной предрасположенности человека к добру и базирования политических институтов на народном суверенитете, как средстве выражения общей воли. Д. Уолш считает, что Ж. Ж. Руссо одним из первых распознал кризис в духе своей эпохи, представляющий опасность для либеральной традиции [455, Р. 159]. Тем не менее, Д. Уолш подчеркивает, что Ж. Ж. Руссо склонен к тоталитарному принуждению к свободе и общей воле. Ему не удалось разработать упорядоченную структуру свободы для поддержания системы государственной власти в конкретном обществе [455, Р. 169–172]. Репутация Ж. Ж. Руссо, как апостола свободы, должна быть соотнесена с интерпретацией Ж. Деррида, в рамках которой подчеркивается логоцентризм французского философа, а также с феминистическими интерпретациями политической философии Ж. Ж. Руссо, представленными в исследованиях Л. Лэндж, С. Окин, в которых французский мыслитель критикуется за исключение женщин из мира политики [204; 358]. В одном исследовании Ж. Ж. Руссо даже предстает как воинствующий обыватель с преувеличенным желанием безграничной свободы, чьи политические воззрения негативно влияют на условия социального сосуществования и создают предпосылки для квази-тоталитарных тенденций [216, Р. 27–49].