Битва Александра Македонского с персидским царем Дарием при Иссе

Административное деление державы Александра сохранялось от прежних государств. Однако, автономия Македонии и Эллады были номинальными. Коринфский союз также был в полной воле диктатора. В Египте и Азии сохранялись персидские сатрапии, разделение провинций на города, племена, деспотии со всеми их прежними традициями господства и подчинения. Провинции управлялись назначенными царем чиновниками, которые не имели никакой самостоятельности. Им не подчинялись даже крепости империи, они были лишены права набора наемников. Они не имели права сбора налогов, чеканки монеты и контроля над внутренними коммуникациями. Исключение составляли индийские наместники Таксил и Пор, а также египетский Клеомен. В Европе налоги вообще не взимались.

Управлением финансами и коммуникациями занимались четыре близких к царю казначея, отвечавшие также за снабжение армии. Они не зависели от сатрапов. Только царь издавал указы. Для Европы это были указы «басилевса Александра», скрепленные его собственной македонской печатью, для остальной империи – печатью персидского царя Дария. Единство империи должно быть достигнуто не с помощью имперской бюрократии, а вследствие слияния этнических и культурных традиций, развитию торговли и росту благосостояния населения. Гарантом выступало непосредственное управление Александра.

Важнейшими социальными силами создания единой империи Александр считал аристократию (землевладельцев), городское население, воинов и жрецов. Высшие слои из персов, македонян и греков в равной степени должны были поставлять империи чиновников и военачальников. Единственное условие успешной карьеры – отказ от каких-либо претензий на властную самостоятельность. Горожане должны были составить основную массу свободных граждан, но без предоставления им гражданских прав. Такое было неведомо и Востоку и Элладе. Как и среди знати, приветствовались смешанные браки среди горожан как форма ассимиляции и эллинизации.

Имперская армия должна была стать надэтнической. Для этого воины старой македонской армии расселялись в восточных городах, поощрялись их браки с восточными женщинами, дети от смешанных браков воспитывались за счет государства.

В качестве особо важной опоры государства почиталось жречество вне зависимости от культа. Александр проявил небывалую веротерпимость. Он строил египетские и вавилонские храмы, почитал священный огонь иранских царей и даже провозгласил равноправие иранских богов с остальными богами империи. Возможно, что в будущем этот пантеон разных народов переплавился бы в некий синкретический культ. Столь же лояльной была культурная политика Александра, который поддерживал языки и обычаи покоренных народов, поощрял чиновников-македонян, пользовавшихся персидским языком и чтивших персидские обычаи.

Государственная идея Александра поражала современников и потомков своей масштабностью, но осталась нереализованной. Держава его не пережила своего создателя, но сам факт ее кратковременного существования весьма загадочен, поучителен и актуален, несмотря на отделяющие нас от нее тысячелетия. Возможно Александр реализовал иную, нежели Афины или Спарта цивилизационную традицию государственности, восходящую к более ранним эпохам – Троянской и индоарийской. Не случайно его стремление к завоеванию их древнейших территорий – Персии, междуречья Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, а также Индостана, а также столь высокая роль, отводимая персидскому культурному и культовому наследию.

Римская государственность представляла собой вершину античной цивилизации как с точки зрения совершенства государственных форм, так и с точки зрения государственной идеологии. Рим прошел от эпохи патриархальной сакральной власти царей и монархии этрусских правителей через аристократическую республику и победы плебса к принципату и доминату и, наконец, к империи. Если Греция дала только саму идею рабовладельческой империи, то Рим осуществил ее в самых чудовищных размерах