Определенного порядка проведения вечевых собраний, видимо, не было,[9] но некоторая подготовка все – таки была: вырабатывалась повестка дня, кандидатуры избираемых должностных лиц и т. д. Порядок собраний не всегда был строго определен. Нет указаний на существование особого председателя. Созвавший собрание и открывал его. Представительствовал обыкновенно князь, а в Новгороде – или князь, или посадник. Но это потому, что у князя (как и у новгородского посадника) было больше поводов созывать вече для того, чтобы спросить мнение народа или сказать ему своё. Если князя не было в городе, на вече председательствовал митрополит (в Киеве), или какое-нибудь другое лицо. Если же вече собиралось по почину частных лиц, то председательство на нем держали те, кто созвал. Если народ созывался на вече по почину князя или посадника или другого официального лица, тогда соблюдался и известный порядок в собрании. Так, в Киеве, когда народ собирался толпой у Туровой Божницы, он съезжался верхами на лошадях, может быть и с оружием, чтобы поддержать своё решение. А если на Софийскую площадь народ сходился по приглашению князя, то он рассаживался, и начиналось вечевое собрание. Народное вече всякий мог созвать и помимо официальных лиц, но не надо думать, что городское вече постоянно собиралось, если кому вздумается созвать из – за всякого пустяка: шутить тут было весьма опасно.

Вече не созывалось периодически, в определенные сроки, но лишь тогда, когда являлась в том надобность. И князь, и посадник, и любая группа граждан могли созвать (или «созвонить») вече. Князь или его посланец прежде всего обращался к народу в почтительно – вежливых выражениях: князь шлет поклон митрополиту (как старшему), целует тысяцкого и всех горожан (как равных); обращаясь к гражданам, князь употребляет слово «братие». Княжескую речь прерывают вопросами голоса из собрания: это лучшие мужи, занимающие, конечно, первые скамьи. Свое мнение народ выражает шумными криками. Вопрос подвергается всестороннему обсуждению. Подымается кто – либо из толпы и говорит князю речь, выражающую мнение вече. Зная древнерусскую жизнь, легко догадаться, что в числе таких вечевых ораторов выступали старики, убеленные годами и умудренные опытом, пользующиеся влиянием в городе. Только в эпоху падения Великого Новгорода на вече горланили худые мужики, вечники. В древнейшей же Руси руководство вече, без всякого сомнения, принадлежало только лучшим людям.

Большое новгородское вече собиралось обыкновенно на торговой стороне, на Ярославле дворе (или «дворище»). Собравшаяся на вече толпа «вольных мужей», конечно, не всегда соблюдала порядок и благочиние и в некоторых случаях на вече не могло быть ни правильного обсуждения вопроса, ни правильного голосования. В случае разногласий на вече возникали шумные споры, иногда – драки, и «осилившая сторона признавалась большинством». Иногда одновременно собирались два вече: одно на торговой, другое на Софийской стороне в Новгороде. Некоторые участники являлись «в доспехах» (т. е. с вооружением), и споры между враждебными группами доходили иногда до вооруженных столкновений на волховском мосту.

Порядок вечевых собраний уже сам собой показывает, что для определения вечевого решения не мог быть применяемый счет голосов. Опытный слух председателя вече или вожаков партии по силе выражаемого вече одобрения или неодобрения данного вопроса угадывал, согласен народ или нет. Решение принималось на слух, по силе криков, чем по большинству голосов. Вся суть в том, что решение должно было быть принято таким количеством участников вече, которое могло бы настоять на его исполнении. Понятие большинства древнерусское вече не имело.