Челобитье крестьян. Грамота № 370: Поклон ко Юрью и к Миксиму от всих сирот. Цто еси дал нам за клуц(ни)ка, за нас не сто(и)ть, нас продает, и окрадони от ного есми. А лижини от ного, не отъезде да. А ми есми в том погибли. Аже ему будьть сидить, немам сили ниту сидити. А да (и) нам смирного человека. А на том тобе цолом… (Перевод: Поклон к Юрию и к Миксиму от всех крестьян. Что ты дал нам за ключника? Он за нас не стоит, нас продает, и мы им ограблены. Мы из-за него стали лежебоками, так как он не разрешает нам отъезжать. Из-за него мы погибаем. Если он будет и дальше сидеть, нам сидеть нет сил. Дай нам смирного человека. А в том тебе челом бьем.)

Повинности крестьян. Грамота № 161: Перха 3 кади. Наум 3 ржи. Огафаноко кадь ржи. Грига 2 кади ржи. Кулба кадь ржи. Филимон 3 кади ржи. Офромеец кадь ржи. Васке 2 кади ржи. У Обакунця 2 кади ржи. У Максимця 2 кади ржи. Шестьники 5 кадей ржи. У Окиша 2 кади ржи. У Тораха 3 кади ржи. Исак пол 3 третьи ржи. У Съсья 2 ржи. У Токаря 2 ржи. У Микитци кадь ржи. У Доманта 3 ржи. У Овсяника кадь ржи. У Понарьи полътреть ржи. У Юрка 2. У Чупровых 5 ржи. (Всего господин получал около 12 т ржи.)

Грамота № 135: Челобитье от Иова к Василию Игнатьеву. Что ты послал – детину, да седла, да собаку, то, опознав, отбили, а что было имущества твоего и моего, то все взяли, а детину смертью казнили. А теперь, господин, печалься с детьми моими.

ОТРЫВОК ИЗ БЕРЕСТЯНОЙ ГРАМОТЫ О СМЕРДАХ. XI В.

…Сегмии резанами. А замъке келеа, двьри келеа. А господарь в нетяже, недее. А продай клеветьника того. А оу сего смьръда възъ епоу… смьрьди побити клеветьника…

Псковская судная грамота – основной источник права в этой феодальной республике. Большинство исследователей документа сходятся на мысли, что грамота явилась систематизацией права Пскова и Новгорода. Грамота датируется серединой XV в.

В основном, Псковская судная грамота говорит о нормах гражданского права. Здесь законодательство различает имущество недвижимое (вотчина, пахотная земля, угодья, подворье) и движимое, названное в грамоте «живот».

Процессуально смена собственника движимого имущества в Псковской судной грамоте сложнее, чем в ситуациях с недвижимым имуществом. Об этом свидетельствует и институт давности при смене собственника (4–5 лет), и целый ряд других ограничений. Аналогичные примеры можно привести и по Новгородским Писцовым книгам XV в.

Как и в Новгороде, в Пскове существовали три вида договоров: «устное», «письменное» и «доска» (берестяные грамоты). При спорах о праве владения, займах, покражах и других делах, связанных с имуществом, письменные доказательства являлись приоритетными.

Псковская судная грамота вводила новое в доказательственную базу – улики (долики), т. е. очевидные признаки преступления, основанные на показаниях видоков (видевших обстоятельства дела) и послухов (косвенно знающих эти обстоятельства). При этом законодательство подразумевало, что свидетельства послухов не всегда объективны, и поэтому ограничивало их участие в свидетельствах. Например, послуху нельзя было ссылаться на послуха. Ограничивались свидетельские показания женщин. За мать в суде отвечал сын, а за жену – муж. При отсутствии сына и мужа интересы мужа представлял наймит.

В Псковскую судную грамоту из Новгородского права перешла практика поединка «поле» и элементы судебного процесса. Но «судебный поединок» в Пскове не должен был заканчиваться убийством. Как и в Новгороде законодательство знает преступления против государства, суда и их органов. Вводилась и смертная казнь (напр., ст. 7).