И великий князь нашь Игорь, и князи и боляри его, и людье вси рустии послаша ны к Роману и Костянтину, и к Стефану, к великим царем гречьским, створити любовь с самеми цари, со всемь болярьством и со всеми людьми гречьскими на вся лета, донде же съяеть солнце и весь мир стоить. И еже помыслить от страны руския разрушити таку любовь, и елико их крещенье прияли суть, да приимуть месть от бога вседержителя, осуженье на погибель в весь век в будущий; и елико их есть не хрещено, да не имуть помощи от бога ни от Перуна, да не ущитятся щиты своими, и да посечени будуть мечи своими, от стрел и от иного оружья своего, и да будуть раби в весь век в будущий.

А великий князь руский и боляре его да посылають в Греки к великим царем гречьским корабли, елико хотять, со слы и с гостьми, яко же им уставлено есть. Ношаху ели печати злати, а гостье сребрени; ныне же уведел есть князь вашь посылати грамоты ко царству нашему; иже посылаеми бывають от них поели и гостье, да приносять грамоту, пишюче сице: яко послах корабль селико, и от тех да увемы и мы, оже с миром приходять[51]. Аще ли без грамоты придуть, и преданы будуть нам, да держим и храним, донде же възвестим князю вашему. Аще ли руку не дадять, и противятся, да убьени будуть, да не изищется смерть их от князя вашего. Аще ли убежавше в Русь придуть, мы напишем ко князю вашему, яко им любо, тако створять. Аще придуть Русь бес купли, да не взимають месячна. Да запретить князь слом своим и приходящим Руси еде, да не творять бещинья в селех, ни в стране нашей. И приходящим им, да витають у святаго Мамы, да послеть царство наше, да испешеть имяна ваша, тогда возмут месячное свое, съли слебное, а гостье месячное, первое от города Киева, паки из Чернигова и ис Переяславля и ис прочих городов. Да входять в город одинеми вороты со царевым мужем без оружья, муж 50, и да творять куплю, яко же им надобе, и паки да исходять; и мужь царства нашего да хранить я, да аще кто от Руси или от Грек створить криво, да оправляеть то. Входяще же Русь в град, да не творять пакости и не имеють волости купити паволок лише по 50 золотник; и от тех паволок аще кто крьнеть[52] да показываеть цареву мужю, и ть я запечатаеть и дасть им. И отходящей Руси отсюда взимають от нас, еже надобе, брашно на путь, и еже надобе лодьям, яко же уставлено есть преже, и да возъвращаются с спасением в страну свою; да не имеють власти зимовати у святаго Мамы.

Аще ускочить челядин от Руси, по нь же придуть в страну царьствия нашего, и у святаго Мамы аще будеть, да поимуть и; аще ли не обрящется, да на роту идуть наши хрестеяне Руси по вере их, а не хрестеянии по закону своему, ти тогда взимають от нас цену свою, яко же уставлено есть преже, 2 паволоце за челядин.

Аще кто от людий царства нашего, ли от города нашего, или от инех город ускочить челядин нашь к вам, и принесеть что, да въспятять и опять; а еже что принесл будеть, все цело, и да возьметь от него золотника два имечнаго[53].

Аще ли кто покусится от Руси взяти что от людий царства нашего, иже то створить, покажнен[54] будеть вельми; аще ли взял будеть, да заплатить сугубо; и аще створить то же грьчин русину, да прииметь ту же казнь, яко же приял есть и он.

Аще ли ключится украсти русину от грек что, или грьчину от руси, достойно есть да возворотить е не точью едино, но и цену его; аще украденное обрящеться продаемо, да вдасть и цену его сугубо, и тъ показнен будеть по закону гречьскому, и по уставоу и по закону рускому.

Елико хрестеян от власти нашея пленена приведуть русь, ту аще будеть уноша, или девица добра, да вдадять златник 10 и поимуть и; аще ли есть средовечь, да вдасть золотник 8 и поимуть и; аще ли будеть стар, или детещь, да вдасть златник 5.