Вообще, каменные строения в древней Москве столь были редки, что летописцы старательно заносили в свои сборники временных лет всякую подобную постройку, даже ворота и в особенности, конечно, Божии храмы.

Вне Кремля на посаде каменная церковь являлась такою редкостью, что обозначалась как особое урочище: Егорий каменный в Георгиевском, Богоявление каменное в Богоявленском монастыре указывались как памятники, заслуживающие удивления и особого примечания. Что касается жилых каменных зданий, то о них и в самом Кремле никто не помышлял. Даже и вел. князья нимало об этом не заботились.

Древняя Москва был город деревянный со всеми ее жилищами и со всеми очень многочисленными ее храмами, а потому всегда во время пожаров выгорала из конца в конец.

Казалось, что именно непрестанные пожары должны были научить горожан какой-либо правильной борьбе с этой бытовой стихией, и, однако, более чем целые полтораста лет от пожаров при Иване Калите все оставалось по-старому и после каждого пожара горожане, как бы сохраняя заветы отцов и дедов, строились опять из дерева и опять старым же порядком сгорали дотла.

Это изумительное деревянное коснение не одной Москвы, но и всех других городов объясняется, впрочем, великою дешевизною в то время строительного деревянного материала, а вместе с тем и необыкновенной скоростью постройки не только обывательских жилищ, но и самых церквей, нередко очень обширных и высоких, а также и городских стен, еще более обширных.

В свою очередь это самое обстоятельство очень препятствовало развитию строительного каменного дела, которое, не встречая нигде особого попечения и привета и ни с какой стороны никакой потребности в его художестве, принуждено было год от году слабеть и, если можно так выразиться, едва двигало ногами даже при постройке небольших храмов, а с большими и совсем не могло совладать, как это обнаружилось при начальном сооружении Успенского собора в Москве, что подтверждают также и нередкие падения новостроенных храмов и в Московской области и в Новгороде.

Тип хорошей каменной жилой постройки должны были выработать богатые Новгородцы, но и они в течение веков точно также, одолеваемые беспрестанными пожарами, по-старому оставались в тех же деревянных жилищах. Само собою разумеется, что в каменных зданиях никто не решался жить, когда более удобно, более просторно и более полезно для здоровья можно было жить в вековечных деревянных хоромах.

Впрочем, в первой половине ХV века Новгородский владыка архиепископ Евфимий начал строить и на своем дворе каменные здания, но только приемные и служебные палаты, оставляя самое жилье все-таки в деревянных постройках. Быть может, по его примеру и старая Москва мало-помалу стала строить и для своего обихода каменные палаты и первым начинателем этого подвига явился сам митрополит Иона, положивший столько труда и забот для установления и утверждения в Москве государственной идеи, отчего его святое имя и возглашается вместе с его святыми предшественниками, Петром и Алексеем, создателями Русского государственного единения.

Первоначальник каменных жилых построек митрополит Иона еще в 1450 г., во время. Шемякиной смуты, заложил на своем дворе палату каменну, в которой впоследствии устроил и обетную церковь Ризположения в память избавления Москвы от Татарского нашествия царевича Мазовши.

Не скоро этот первый опыт нашел себе последователей. Прошло слишком 20 лет, когда, наконец, и граждане положили основание для таких построек. В 1471 г. купец Тарокан заложил себе палаты кирпичные, у городовой стены, у Фроловских ворот, в одно лето и построил их.