– Это все? Это все, что вы можете ей сказать? Мистер Макфин, скажите название школы, в которой учится ваша дочь.

– …я не помню.

– Это неудивительно.

Вдруг мы слышим шаги на лестнице. Это мама. Она идет шатаясь, ничего не соображая.

– Моя глова, боже…

– Здравствуйте, миссис Макфин.

– Вы кто ткая?

– ….извините, я уже ухожу.

Мама, не дослушав, идет в ванную, и затем мы слышим как ее рвет. Мисс Лоренс встает и направляется к выходу.

– …рада была с вами познакомиться, но, мистер Макфин, запомните, теперь мои визиты к вам будут частыми, потому что мне, в отличии от вас, небезразлична судьба вашей дочери!

Мисс Лоренс уходит. Я ничего не хочу говорить о том, что я сейчас чувствую, мне просто омерзительно находиться в этом доме. Омерзительно.

Я поднимаюсь к себе в комнату, сажусь на пол и начинаю безумно реветь. Я знаю, вы сейчас подумаете, что я только и умею что рыдать, но, к сожалению, у меня накипело в душе, так накипело, что хочется просто закричать во всю глотку, чтобы меня хоть кто-то услышал.

В животе начинаются противные голодные боли, но я не хочу выходить из моего пространства, не хочу видеть лица мамы и папы. Я не хочу жить. И в этом я утверждаюсь с каждым днем все больше и больше.

Телефон в моем кармане начал вибрировать, я достаю его и вижу, что мне звонит Мэтт. МЭТТ.

– Алло…

– Мне нужно встретиться с тобой прямо сейчас в центральном парке. Я жду тебя.

Что за… мне впервые позвонил Мэтт, я даже не знала, что у него есть мой номер. На моем лице сразу появляется глупая улыбка, я спускаюсь вниз, выхожу на улицу, быстро ловлю такси и еду в парк.

На самой дальней скамье я узнаю Мэтта. Он в серой толстовке, голубых джинсах, кедах, а самое главное – ОН ЗДЕСЬ БЕЗ ТЕЗ.

– Мэтт… – он оборачивается, – … ты мне раньше никогда не звонил.

– Но сегодня появился особенный повод.

– О чем ты?

– Ник очнулся, и он сказал, что это ты его ударила, это так?

Вот и все. Момент истины настал. Ну а что, я должна была быть к этому готова, ведь рано или поздно это все равно бы произошло.

– …да, это так.

– Зачем ты это сделала?

– …он хотел меня изнасиловать! Он приставал ко мне в той комнате.

– Нет, я не верю в это. Ник не смог бы этого сделать.

– Посмотри, это синяки, которые он мне оставил, засосы, разбитая губа, и еще ту фенечку он сорвал с моей руки, когда рвал на мне одежду!

– …хорошо, но почему ты его оставила умирать?!

– Мне было страшно! Мне и сейчас страшно! Я не хотела, чтобы так получилось.

– Поехали.

– Куда?

– В клинику.

– Нет, Мэтт, я не могу…

– Я сказал, поехали!

Я покорно села в его машину, и мы с ним поехали. Зачем мы едем туда? Чтобы вновь посмотреть в глаза этого мерзавца? Я ничего не понимаю. Почему я такая наивная? Пошла с ним в эту комнату, прекрасно зная, на что он способен. Я знаю лишь одно: его отец меня сотрет в порошок, ибо папашеньки таких сынков их очень-очень сильно любят и готовы содрать с каждого три шкуры, чтобы никто не причинил вред его ублюдку-сыночку.

Мы подъехали к клинике. Я почему-то веду себя чрезвычайно спокойно, наверное, за сегодняшний день я столько нанервничалась, что у меня больше нет сил.

Мы заходим в холл одного отделения в клинике и видим Ника с его отцом.

– Здравствуйте, мистер Хьюстон! – говорит Мэтт и жмет ему руку.

– Мэтт, я рад тебя видеть!

– Привет, Мэтт, – говорит Ник, а затем переключает внимание на меня, – отец, это она, это она меня ударила! – прямо как пятилетний мальчик, ей богу!

– Это действительно вы?

– …да. Это сделала я.

– Ну что ж, очень хорошо, что вы сами пришли и нам вас не пришлось искать. Я думаю, не нужно медлить, и я сразу позвоню в полицию.