), у которых яички оставались на месте, однако их подвергали сильному сжатию. Евнухи последних двух категорий не теряли способности к половым контактам и проявляли к ним интерес. Сохранявшаяся у них секреция предстательной железы позволяла им достигать оргазма. Это качество делало их особенно ценными в глазах распутных женщин высшего света. И все же, поскольку спадоне и тлибиа довольно быстро теряли потенцию, а случаи зачатия от них детей были чрезвычайно редки, тем, кто не мог позволить купить себе кастрата, приходилось довольствоваться услугами евнухов именно этих двух категорий. И те и другие носили бороды и говорили нормальными голосами. Они отличались более высоким интеллектом, чем кастраты, однако жили, как правило, недолго. Белые евнухи были в гораздо большей степени подвержены различным болезням, чем черные.

Темнокожий евнух в гареме

В начале XIX главы капитального труда «История упадка и разрушения великой Римской империи» знаменитый английский историк Эдуард Гиббон описываем положение евнухов в Риме в середине IV в. н. э. после смерти первого христианского императора Константина Великого[12] и восшествия на престол его порочного сына Констанция[13].

Гиббон пишет: «Разоренные провинции империи снова соединились в одно целое благодаря победам Констанция; но так как этот слабодушный монарх не имел никаких личных дарований ни для мирных, ни для военных занятий, так как он боялся своих полководцев и не доверял своим советникам, то успехи его оружия привели лишь к тому, что утвердили над римским миром господство евнухов. Эти несчастные существа – старинный продукт восточной ревности и восточного деспотизма – были ввезены в Грецию и Рим с заразой азиатской роскоши. Их успехи были очень быстры; во времена Августа[14] на них смотрели с отвращением, как на уродливую свиту египетской королевы, но после того они мало-помалу втерлись в семьи матрон, сенаторов и самих императоров.

Строгие эдикты Домициана[15] и Нервы[16] препятствовали их размножению, гордость Диоклетина[17] благоприятствовала им, а благоразумие Константина низвело их до очень скромного положения; но во дворцах недостойных сыновей Константина они скоро размножились и мало-помалу приобрели сначала знакомство с тайными помыслами Констанция, а потом и управление ими.

Отвращение и презрение, с которыми все относились к этим уродливым людям, точно будто развратили их и придали им ту неспособность ко всякому благородному чувству или благородному поступку, которую приписывало им общее о них мнение. Но евнухи были искусны в лести и интригах, и они управляли Констанцием то при помощи его трусости, то при помощи его лености, то при помощи его тщеславия. В то время как обманчивое зеркало представляло его взорам приятную картину общественного благополучия, он из небрежности не мешал евнухам перехватывать жалобы угнетенных провинций, накоплять огромные богатства продажей правосудия и почестей, унижать самые важные должности раздачей их тем, кто покупал у них деспотическую власть, и удовлетворять свою ненависть к тем немногим самостоятельным людям, которые из гордости не искали покровительства рабов. Между этими рабами самым выдающимся был Евсевий, управлявший и монархом, и двором с такой неограниченной властью, что, по саркастическому выражению одного беспристрастного историка, Констанций пользовался некоторым кредитом у своего надменного фаворита».

Из книги великого английского историка явствует, что он не разделял мнения персидского царя относительно евнухов. К вышеприведенному отрывку Гиббон добавляет следующее примечание: «Но продолжительный опыт не оправдал ожиданий Кира. Действительно, бывали такие случаи, что евнухи отличались своей преданностью, своим мужеством и своими дарованиями; но если мы рассмотрим историю Персии, Индии и Китая, мы найдем, что могущество евнухов всегда обозначало упадок и гибель всех династий».