Предки Эрика Райта перебрались в Калифорнию с берегов Миссисипи. Тогда Лос-Анджелес давал кучу шансов. Именно через этот город во время Второй мировой на фронт шли части американской армии. После войны стали развиваться наукоемкие индустрии: самолеты, космос, компьютеры. Так что рабочих мест тут хватало. В Комптоне родители Эрика были одной из первых черных семей. Прежде это был почти полностью белый город. Хоть и не очень долго, но в 1940-х тут жили Джордж и Барбара Буш.

Об этом было не принято говорить вслух, но на черных в Комптоне поглядывали косо. Верховный суд запретил расовую сегрегацию еще в 1917-м, но в реальной жизни цвет кожи свою роль все равно играл. Агент по недвижимости, которому вздумалось бы поселить черную семью в белый квартал, сперва потерял бы клиентов, а потом и лицензию. И в Комптоне это было заметнее, чем в любой другой части Лос-Анджелеса. Активные горожане не давали черным семьям селиться в центре: «Для негров район к северу от 130-й улицы». Марвин Кинси, чернокожий уроженец Комптона, один из первых членов банды с Пиру-стрит, родился в 1950-м и хорошо помнит, как взрослые предупреждали его: с наступлением сумерек по Вилмингтон-авеню ходить нельзя, а не то встретишь «чистильщиков». Когда ему было девять, он как-то увидел «форд», в котором сидели белые мужчины. Они заблудились и остановились спросить дорогу. Марвин подошел поближе, чтобы помочь, но те в ответ закидали его гнилыми фруктами и мусором.

В 1948-м новые решения Верховного суда сделали расовую дискриминацию практически неосуществимой. Жилищные ограничения были ослаблены. Семья Райт смогла поселиться в Комптоне, где Эрик в 1964-м и родился. И вскоре все поменялось. Предприятия массово закрывались, белые семьи стали съезжать из города. Дом, в котором когда-то жили Буши, теперь был захвачен торговцами дурью и дешевыми проститутками. За Комптоном крепко закрепилась репутация чуть ли не самого опасного города в Штатах.

Ко времени, когда президентом стал Рейган, со всего Лос-Анджелеса по своей воле сюда ездили лишь те, кто желал накуриться чуть ли не задарма. К их услугам в Южном Комптоне был круглосуточный нарко-маркет, известный под названием Track. Располагался он на 84-й улице, ровно между билдингами Hoover и Vermont.

Первое время тут торговали марихуаной, но очень быстро на улицах появился крэк. Так в 1980-х стали называть переработанный кокаин, который не вдыхали через трубочку, а курили. Нюхать кокаин можно ведь только до момента, пока из носу у тебя рекой не хлынет кровь. А крэк – кури хоть круглые сутки. «Люди стали выгорать просто на глазах, – рассказывает Айс Кьюб. – Ты видел приличную женщину, чью-то жену, мать нескольких детей, имеющую работу в больнице, но теперь она готова была прямо на улице отсосать у любого, лишь бы получить пару баксов на новую дозу».

Первое время крэк приносил продавцам не так много прибыли. Но парни быстро догадались разводить порошок обычной пищевой содой и свое все равно получали. Кроме того, они заботились об удобстве покупателей. Например, дилер Рик Росс по кличке «Фривэй» первым стал доставлять «камни» с подростками на мопедах. Доставка осуществлялась максимально быстро и в любую удобную вам точку. К середине 1980-х через него проходили тонны кокаина.

Марвин Кинси собственными глазами видел, во что крэк превращал Комптон. Как-то он встретил на улице довольно известного горожанина, уважаемого человека. Еще недавно тот владел магазинами и автомойкой. А теперь питался отбросами из помойных баков и все свое имущество возил в тележке из супермаркета. «Парень буквально прокурил свою империю».