Чтобы избежать этих заблуждений, необходимо строго руководствоваться предлагаемым Бэконом экспериментально-индуктивным методом. При этом эксперимент устраняет заблуждения чувств (призраки рода и пещеры), а индукция устраняет заблуждения разума (призраки рынка и театра). Иначе нам не устранить элемент случайности и произвольности в процессе познания.

Метод эксперимента и научно-технический утопизм. Естественнонаучный эксперимент, методика проведения которого усиленно разрабатывалась Бэконом с целью замены чистого созерцания целенаправленным наблюдением исследуемого явления в специально созданных и многократно воспроизводимых условиях, как бы задает идеал человеческому отношению к природе. Это отношение можно было бы назвать проектно-конструктивным. В эксперименте создаются такие условия, когда субъект может контролировать все факторы, влияющие на протекание исследуемых процессов, и соответственно точно предсказать результаты того или иного действия. В принципе этот идеал допускает возможность полного контроля над природными процессами. Однако последовательное внедрение в практику экспериментального метода исследования создает соблазн не ограничивать сферу действия эксперимента только природными процессами, а распространить его на общественную и индивидуальную жизнь людей, т. е. на мир в целом. В конечном счете это ведет, с одной стороны, к пониманию природы в качестве простого ресурса человеческой деятельности, к идее безграничной ее «переделки», покорения, а с другой – к установке на проектирование и конструирование социальных процессов, а возможно, и самого человека. Не случайно Бэкон выступил родоначальником научно-технического утопизма. В своей утопии «Новая Атлантида» он впервые в западноевропейской мысли изложил проект государственной организации науки. Причем прерогативу «Дома Соломона» (научно-технического центра утопического общества) составляют не только организация и планирование научных исследований и технических изобретений, но и распоряжение производством и природными ресурсами страны, внедрение в хозяйство и быт достижений науки и техники. Бэконовский «Дом Соломона» послужил прообразом научных обществ и академий.

Утопический проект Бэкона заключает в себе две радикальные посылки. Первая – уверенность во всесилии человека, в его безграничных возможностях, некий вид титанизма, непосредственно унаследованный от гуманистов Возрождения[95]. Вторая – предположение о чрезвычайной пластичности мира, его подверженности внешним воздействиям, допустимости произвольной переделки мира и человека, если это требуется для реализации идеала, проекта, модели.

«Новая Атлантида» Бэкона представляет собой хороший пример абсолютизации научного разума. В ней весьма рельефно наблюдается смещение акцентов с веры на разум как гарант построения совершенного общества (что в достаточной степени было характерно для утопий Мора и Кампанеллы), а также на науку и технику, способные решить как технические, так и социальные проблемы. В целом утопизм воспринял и значительно усилил заложенное гуманизмом эпохи Возрождения понимание человека как существа, открытого для рационального совершенствования. Правда, в утопизме центр тяжести все больше смещался от личности – субъекта самосовершенствования – к обществу как объекту совершенствования и средству преобразования личности, т. е. начинала превалировать социоцентрическая ориентация.

Итак, Бэкон сформулировал программу развития эмпирической науки в противовес априорно-спекулятивной науке Средневековья. Однако несмотря на то что его программа была крайне радикальной в лозунгах, в деталях она еще оставалась компромиссной, связанной с традицией в большей степени, чем полагал он сам. В своем стремлении овладеть природным и социальным миром Бэкон не раз демонстрировал готовность обратиться к магии. Недаром он «практическую» часть науки делит на механику и магию. Под магией он, правда, понимает умение воздействовать на материю путем знания ее скрытых и таинственных форм, которое возникает в условиях точного эмпирического, чувственного и вполне индуктивного исследования реальных вещей окружающего мира. Его магия носит научно-технический характер, представляет собой достижение чудес научно-техническим путем. Бэкон фактически предвосхитил будущее научно-техническое могущество человека не только XVII и XVIII вв., но и последующих эпох, поскольку он мечтал о том, как определенного рода лучи будут проникать сквозь любую непроницаемую среду, как самолеты будут двигаться со скоростью, превышающей скорость распространения звука, как танковый бой будет развивать такую силу огня и производить такой шум, в сравнении с которым самая большая гроза в атмосфере покажется наивным ребячеством