Оригинальную оценку эпохе Средневековья дает испанский философ и писатель Мигель де Унамуно (1864–1936) в романе «Туман» (1914). «Европейские народы, как показывает их литература, сначала были воинственны и религиозны, а затем стали склонны к эротике и метафизике.

В средние века общество было полно экзальтации религиозной, даже мистической, а также воинской, и рукоятка меча имела форму креста; но женщина занимала в их воображении очень небольшое, явно второстепенное место, а собственно философские идеи дремали в покровах теологии на монастырских советах. Эротика и метафизика развиваются одновременно. Религия воинственна, метафизика эротична и сластолюбива. Религиозность делает человека воинственным, и наоборот: воинственность делает человека религиозным. С другой стороны, существует метафизический инстинкт, стремление познать то, что нас не касается, короче, первородный грех, – и это пробуждает в человеке чувственность. Или наоборот. Именно чувственность пробуждает в нас, как в Еве, метафизический инстинкт, жажду познания добра и зла. Кроме того, существует еще мистика, то есть метафизика религии, порождение чувственности и воинственности».

И все же Ренессанс (конец XV – начало XVI вв.), бесспорно, утверждался под знаком возвращения к гуманистическим образцам античного искусства.

К XVI в. религия все более перестает быть главным фактором истории. Злоупотребления пап, вмешательство церкви в дела светской власти вызвали кризис католической церкви. В самой церковной среде начались дискуссии. Так, иезуит Луис Молина (1536–1600) выступил с поправками к учению о предопределении. По его мнению, человек по своей свободной воле, т. е. без помощи божественной благодати, может творить благое дело. Когда человек достигает этого, тогда Бог ниспосылает ему свою благодать, через которую он, человек, испытывает сверхъестественное действие освящения. Свободная воля одинаково деятельна как до ниспослания благодати, так и во время ее проявления: все зависит от человека – его свободная воля делает помощь Божию либо действительной, либо недействительной. Однако решающее слово «сказало» искусство. В созданных в это время величайших творениях в области скульптуры, живописи, литературы и поэзии воспевались античные традиции, человек, чистая красота форм; во всяком случае, связь с религиозными представлениями в них была явно ослаблена. Вообще в эти годы антирелигиозная тенденция в Италии, особенно в среде высших классов, была очевидной. Лютер, побывавший в Италии в то время, был поражен: в Риме считалось хорошим тоном отвергать христианские начала; о догматах католической церкви, текстах Священного Писания при дворах говорили с насмешкой, а то и с презрением. Но главное, разумеется, заключается в том, что из восхищения красотой форм и подражания древним в Италии возникла великая национальная литература и философия.

В частности, великие гуманистические идеи провозглашал и защищал Джованни Пико делла Мирандола (1463–1494). Суть своего гуманистического миропонимания он выразил так: Бог – начало, а человек – центр всех вещей. Создав человека, Бог сказал ему: «Мы не дали тебе ни определенного места, ни особого наследия. Все другие сотворенные существа мы подчинили определенным законам. Ты один ничем не связан, можешь брать, что хочешь, и быть по своему выбору тем, на что решишься по своей воле. Ты сам по своей воле и к своей чести должен быть собственным мастером и строителем и формировать себе из материала, который тебе подходит. Ты свободен – можешь опуститься на низшую ступень животного мира, но можешь и подняться до высших божественных сфер. Животные от рождения обладают всем тем, чем они когда-нибудь будут обладать. Лишь в человеке Отец заложил семя для любой деятельности и зародыши любого образа жизни». Пико делла Миран-дола последовательно отстаивал свободу и достоинство человека, его право самостоятельно творить свою личность.