Ермак продолжал свою речь. Голос его еще более окреп, черные глаза пламенели и горели отвагой, в них чувствовалась могучая уверенность и несокрушимая вера в успех.

– Мы пришли сюда покорить царство басурманское под высокую руку государеву, мы в том крест целовали и клялись крепкой клятвой, что не отступим. Как это называется, атаманы – молодцы?! Нет, товарищи и еще раз нет! Не посрамим себя малодушным побегом! Лучше уж, если уготовил нам Бог такую участь, погибнем здесь все до единого, так за то слава о нас будет вечна…

Зашумели, загудели казаки.

– Да, атаман, лучше умрем, но не отступим! Закричали в кругу.

– Умирать – наше дело самое последнее, это всякий сумеет, коль приспичит, как – бы в раздумье заметил атаман. Наша думка казачья – именно победить. Именно за этим мы сюда и пришли. И нам нужно именно победить!

Казаков словно подменили, они, будто переродились заново. Не зря говорят: «Бодрый дух – залог победы». Ермак вновь вернул в сердца казаков мужество, а было бы мужество и силы найдутся, как говорили еще римляне во времена своего величия.

– Победим! Победим! Громовым раскатом пронесся казачий гул над укреплениями засыпающих и невольно вздрогнувших от страха басурман.

– Аминь! сказал атаман.

– Аминь! откликнулся войсковой круг.

С рассветом, 23 октября 1582 года небольшой отряд донских витязей, приклонив к земле колено и свершив общую молитву, в грозном молчании, держа строй, пошли на многолюдный, укрепленный лагерь Кучума. В первом ряду отряда шел сам Ермак и все атаманы, над их головами гордо развевалось знамя Донского казачества. Тучи стрел полетели в казаков незамедлительно, в ответ загремели пушки и засвистели пули, в безветренную погоду окрестность быстро заволокло дымом. Задумка казаков была такова, что – бы не врываясь в татарские укрепления выманить их на чистое пространство и там дать им бой. Позднее так и получилось, басурмане, видя немногочисленность отряда нападающих, сами проломили свои укрепления в нескольких местах, бурным, людским потоком ринулись на казаков, в надежде на свое численное превосходство.

– С нами Бог! Крикнул Ермак и кинулся на толпу надвигающихся татар, размахивая мечом. Закипел страшный рукопашный бой, кругом слышались крики, лязги мечей и предсмертные стоны раненых. Как Ермак, Иван Кольцо, так и все другие атаманы рубились в первых рядах, подавая собой пример мужества и отваги. Вокруг каждого из них валялось уйма убитых врагов. Каждый казак старался именно победить или умереть, всякий напрягал, силы все старались быть достойными своих атаманов. Уже ближе к вечеру татары стали ослабевать, ряды их заметно редели, а после того как был тяжело ранен племянник Кучума, Маметкуль, предводитель татарских полчищ и его помощники – мурзы, вынесли его истекающего кровью и на лодке переправили в безопасное место, на другой берег Иртыша, татары совершенно рассыпались. Весть о смертельной ране их вождя мгновенно разлетелась по всему войску, и самые малодушные стали вначале теснится назад, а потом и вообще бросив строй, повернулись в тыл. Паника имеет опасное свойство заражать всех, кто оказывается с нею рядом и вот, казалось бы, совсем недавно мнившие себя победителями, бегут, не разбирая дороги ища спасения своих жизней в быстроте лишь своих ног. Казаки до наступления темноты вылавливали и рубили убегающих, и вот, наконец, на самом высоком валу развевается казачье знамя. Поражение оказалось настолько чувствительным и губительным, что как описывали очевидцы тех событий, «кровь еще долго в тех местах стояла болотами». Сам Кучум же не видя другой возможности спастись, бросил свою столицу на произвол судьбы и со своим приближенными бежал в Ишимские степи. Всю ночь, казаки не сомкнули глаз, перевязывали раненых, рыли могилы павшим и отпевали мертвых товарищей. Имена тех героев, а их оказалось 107 человек, положивших жизни во славу отечества поминали в соборной Тобольской церкви вплоть до революции 1917 года.