Сам царь Петр весьма опасался того, чтобы Булавин «не возмутил и азовских солдат», о чем не раз писал В. Долгорукову, а губернатора Азова спрашивал в письмах: «Ежели Черкасский городок не удержится, имеешь ли надежду на своих солдат?» Насколько далеко распространились отголоски казачьего восстания от его центра, может служить тот исторический факт, что кто – то ночью в мае «воровскими призывами» исписал ограду Нижегородского Кремля. Все эти надписи красовались на заборе Кремля больше месяца и волновали умы местного населения, так как растерявшийся городской воевода Никита Кутузов не знал что – предпринять, кроме как приставить к надписям часовых и ждать распоряжений из центра, как ему поступить. Царь Петр писал по этому поводу: «воровские подписи… не мешкав стереть», «а ты воевода Кутузов дурак… надо бы учинить тебе наказанье…» Да видно с замиранием сердца ждать директив из центра, есть основная профессиональная черта русского чиновничества на все времена.

ПОХОД на ЧЕРКАССК

На основном казачьем круге, было принято решение выдвигаться походом на Черкасск, через Паншин городок, как сухим, так и водным по Хопру путем.

Готовясь к походу на Черкасск, Булавин рассылал письма и призывал хоперских, бузулукских и медведицких казаков и бурлаков собираться в Пристанском городке. Хохлач так же писал письмо в станицу Усть – Бузулуцкую чтобы всех пришлых туда бурлаков отсылали к нему в Пристанский городок. Оттуда к нему явилось множество казаков, и бурлаки, среди которых были и пешие и конные были присланы все поголовно. Около Булавина еще с самого начала 1707 года собралось множество бурлаков, как их называли, «бесконных, безоружных и безодёжных».

Правительство стало принимать ускоренные меры по борьбе с восставшими. В Москве были созданы крупные военизированные подразделения для усмирения бунтовщиков и отправлены под Тамбов. Командующим над отрядами был поставлен воевода С. Бахметев. По пути следования к нему было еще прикомандировано около 500 драгу и примерно столько же солдат из Воронежа. Ну и этих мер царю Петру показалось не достаточно, и он в экстренном порядке, а именно в апреле вызывает гвардии майора В. Долгорукова приходившемуся младшим братом убитого казаками Ю. Долгорукова. Все наличные полки Бахметева поступали в распоряжение нового командира Долгорукова, к нему из Москвы было направлено еще два драгунских полка. Так же на борьбу с восстанием была отправлена бригада Шидловского, по половине Ахтырского и Сумского полков. Мазепой был послан Полтавский и Компанейские полки. Позднее царь Петр отправил на восставших дополнительно драгунский полк Кропотова, Ингерманландский и Бельсов полки и батальон Преображенского полка во главе с майором гвардии Ф. Глебовым. Кроме всего прочего правительство провело мобилизацию среди служилых людей, освобождая от нее лишь престарелых и калек. В. Долгорукову было предписано набирать себе дворян и царедворцев сколько их, возможно, сыскать в Москве. Правительство в целом возлагало не малые надежды именно на дворянское ополчение. Будучи непригодными вследствие своей технической отсталости в войне со шведами, дворяне являлись грозной силой в войне гражданской, благодаря своим шкурным интересам, на почве коей возникала классовая их сплоченность на общем фоне страха и ненависти перед восставшими. Под начальством В. Долгорукова была собрана внушительная вооруженная сила в количестве около 32 тысяч человек. Столь внушительное количество показывает, насколько серьезно правительство оценивало масштабы восстания. Для сравнения в то самое время, а именно в начале Северной войны вся русская армия насчитывала менее 40 тысяч военнослужащих.