Ещё помню важную черту того времени – на улицах не было толп людей. Не было ощущения, что тебе мешают, как сейчас. Дышалось свободнее. Сейчас есть желание отгородиться от людей, живёшь в ожидании какого-то удара с их стороны. Если честно, то пропадает интерес что – то посетить, выбираешь время, когда туристов бывает мало. Огромные толпы туристов мешают насладиться красотой места и портят всё впечатление, хочется побыстрее сбежать от толпы.

Приятно вспоминается, когда по утрам главные улицы города поливали машинами, город просыпался в чистоте.

Мне запомнилась интересная соседка. Эта пожилая женщина была уже на пенсии, занималась воспитанием внучки. Частенько она выходила на балкон с сигаретой в руках и чашечкой кофе. Из открытых дверей квартиры шёл дурманящий аромат заваренного кофе. Мне нравились беседы с ней. Почему – то подумалось, что, достигнув почтенного возраста, буду также наслаждаться жизнью на балкончике и пить кофе. Курить так и не научилась, а кофе пью с удовольствием.

Пролетали дни моего восторженного состояния. Я привыкала к новым дедушке и бабушке. Бабушку Соню можно было называть Божьим одуванчиком, это так подходило к ней. Очень худенькая, маленького роста, вся болезненная, она вызывала чувство жалости. Так хотелось её от кого – то защищать. За короткое время знакомства она успела мне поведать свои тайны. Она мне говорила: – Не думай, что я всю жизнь была такой невзрачной. За мной ухаживали представительные мужчины, не то, что этот – одноглазый. Тут она кивала головой в сторону деда. Одно веко у него было сильно опущено, глаз еле был виден, поэтому казался одноглазым.

Этот дед Петя приходился отчимом моему отчиму. Вот такой каламбур.

Родной отец отчима пропал во время войны под Сталинградом. Похоронки не было, но и вестей от него тоже не получали. Считали пропавшим без вести, а со временем – погибшим. Бедная баба Соня, я сомневалась в том, что её больное сердце выдержало бы сногсшибательную новость, которую мы узнали уже после её смерти. Если бы она знала, что родной отец её сына всё это время был жив и находился на другом краю планеты.

Я вспомнила о наших с ней беседах, когда в девяностых годах после распада Союза письмо того человека удивительным образом нашло отчима. Письмо пришло из Канады. Отчим летал в Канаду к своему отцу и узнал историю своего отца. Тот рассказывал, что после плена боялся вернуться на Родину, бежал в Турцию, затем в Китай. После долгих приключений оказался в г. Вернон, который расположен в сорока километрах от Ванкувера. Без знания языка приходилось трудно, работал на лесозаготовках. Писал письма родным, но ответа так и не дождался.

В девяностых отчим купил себе дачку – покосившийся деревенский домик в одной из станиц на берегу Дона, где когда – то проживала его мама (та самая баба Соня) с родителями во времена своей молодости. В эту станицу и попало письмо из Канады. Письмо долго пролежало в администрации станицы забытым до тех пор, пока отчим не купил дачку и стал оформлять документы на неё в администрации. Надо сказать, что письмо вскрывали, читали, но не знали до поры, что делать. В письме содержалась просьба к жителям станицы найти сына Эдуарда, указывался год рождения и данные матери. Стоит жить ради того, чтобы понять, что жизнь сама по себе есть величайшее чудо. Ещё одна чудесная сила через много лет соединила родных людей.

По какому-то своему усмотрению эта чудесная сила решила, что я уже получила свою порцию радости сполна. Пора напомнить мне, что люди – это всего лишь грешные создания. Не научившись жить достойно, получают пинок, как это принято сейчас говорить. Пинок и более тяжкие удары получают с той целью, чтобы остановиться и посмотреть, что они сделали не так. Вселенная давала мне понять, что пора становиться взрослой. Настала пора проходить очень серьёзный урок и подготовиться к тому, что мир взрослых очень сложный, он может быть плохим и совсем отвратительным. Надо научиться жить в таком мире.