. И для этого есть две причины. Во-первых, сама по себе паразитическая природа отношений между правителями и подданными требует, чтобы большинство населения участвовало в производстве и имело возможность уплачивать требуемую от него дань или налоги и одновременно могло поддерживать собственное существование. Если бы правящий класс составил большинство населения, немедленным результатом оказался бы экономический коллапс и крах системы в силу вымирания производителей. Тогда правящему большинству пришлось бы либо перейти к производительной деятельности, либо вступить в междоусобную войну ради создания новых и более стабильных, т. е. олигархических, отношений между правителями и подданными.

Вторая причина того, что правящий класс тяготеет к олигархии, относится к закону сравнительных преимуществ. В мире, где люди так различаются по своим умениям и способностям, все стороны экономической и социальной жизни подчинены закону разделения труда. И это относится не только к тому, что нужны особые способности для создания новых компьютерных программ, для торговли ценными бумагами или для карьеры профессионального футболиста. Точно так же только немногие обладают способностью властвовать. Более того, закон сравнительных преимуществ определяет структуру отношений как внутри организаций, так и между ними, вызывает к жизни иерархические структуры, являющиеся почти непременной характеристикой всяческих организаций. Возьмем ли мы корпорацию, шахматный клуб или банду преступников, в качестве формальных или неформальных лидеров всегда впереди оказывается энергичная и предприимчивая элита, направляющая и управляющая относительно инертным большинством. «Железный закон олигархии», как окрестили некогда это проявление закона сравнительных преимуществ, способствует перерождению первоначально мажоритарного демократического или децентрализованного республиканского государства в государство высокоцентрализованное, управляемое правящей элитой[44].

Этот анализ привел Ротбарда к выводу, что политическая власть по природе своей тяготеет к олигархии. Незначительное меньшинство, одаренное способностью властвовать, объединяется и затрачивает все силы и энергию для того, чтобы установить и сохранить устойчивое господство над производительным большинством. А поскольку главным источником их дохода является власть, вся политика и действия членов этого олигархического правящего класса направляются преимущественно экономическими мотивами. Эксплуатируемый класс производителей, напротив, не может вкладывать так много в отношения власти, и его действия на политической арене не подчинены в той же степени экономическим выгодам, причем именно в силу того, что они вынуждены зарабатывать на жизнь в собственной профессии. Как объясняет Ротбард:

Однако правящий класс вынужден постоянно решать одну серьезную проблему: как убедить производительное большинство, за счет сборов с которого оно существует, что его законы, нормы и политика полезны, иными словами, что они совпадают с «общественным интересом», или способствуют «общественному благу», или оптимизируют «социальное обеспечение». Поскольку политический класс составляет меньшинство, неспособность решить эту проблему чревата серьезными последствиями. Даже пассивное сопротивление значительной части трудящегося населения в форме отказа от уплаты налогов делает доход политического класса, а значит и надежность его существования, весьма шаткими. Возможен и более зловещий вариант, поскольку попытки силой подавить пассивный протест могут сделать его более массовым и активным, а в итоге грозят переходом к активным революционным действиям и отстранению эксплуатирующего меньшинства от власти. Именно здесь на сцене появляются интеллектуалы. Их задача убедить публику в необходимости деятельно сотрудничать с государством ради общего блага, а в крайнем случае – терпеть его хищничество, потому что иначе всем грозят анархия и хаос. В уплату за идеологическое оправдание эксплуатации масс подданных или налогоплательщиков эти «придворные интеллектуалы» – младшие партнеры правящей элиты – получают свою долю власти, богатства и престижа. Если в допромышленные времена роль апологетов государственной власти исполняло духовенство, то в Новое время – по крайней мере со времен Прогрессивной эры в США – их поставляют главным образом университеты