Довольно необычно, что именно отряд сербов-наемников отличился шесть лет спустя в Анкарской (Ангорской) битве 20 июля 1402 г., в которой Баязид I потерпел, в свою очередь, поражение от другого азиата-завоевателя – Тимура Железного Хромца, или Тамерлана, который за короткий период возродил империю Чингисхана. Хорошо известно, что эта неожиданная катастрофа усиливающейся Османской державы позволила Византийской империи просуществовать еще полвека. Под впечатлением от его вмешательства в дела турок христианский Запад даже рассматривал кровожадного монгольского правителя в качестве возможного союзника. Только Венеция никогда не разделяла этого заблуждения, потеряв в 1393 г. свою восточноевропейскую колонию Тану в устье Дона после вторжения Тамерлана в Северо-Восточную Европу.

Это вторжение создало угрозу не только Московской Руси, где только началось сопротивление власти монголов, но и новой державе в Центрально-Восточной Европе, которую венецианцы и другие эксперты по восточному вопросу справедливо считали важным фактором в любых действиях против мусульманского нашествия даже на Балканах. Это была польско-литовская федерация, включавшая также русские земли старого Киевского государства, которая образовалась благодаря восстановлению мощи Польского королевства, поразительной экспансии и окончательной христианизации Великого княжества Литовского. Поэтому эти два события являются важной частью глубоких изменений всей структуры Центрально-Восточной Европы, которая развивалась в ходе XIV в.

Растущая роль Польши на международной арене в XIV в., столь отличная от ее шаткого политического положения в XIII в., была естественным результатом ее возрождения как объединенного королевства. Это возрождение на национальной основе как постоянный фактор в европейской государственной системе было достижением двух замечательных правителей – отца и сына, и оно произошло сразу же после временного и территориально ограниченного возрождения королевства при Пшемыславе II и воцарения в нем чужеземного правителя – Вацлава II Чешского, вслед за которым всего лишь один год правил его сын Вацлав III.

После смерти последнего в 1306 г. принц из рода Пястов Владислав Локетек (Локоток), который возглавил национальную оппозицию чешскому господству, немедленно оккупировал Малую Польшу, но ему потребовались шесть лет, чтобы получить всеобщее признание в Великой Польше, где соперником ему был силезский кузен, и еще восемь лет, чтобы в 1320 г. получить королевскую корону. Благодаря своим неутомимым усилиям в течение этих трудных переходных лет он стал первым королем, восстановившим свое королевство, которое после его смерти в 1333 г. мог без труда унаследовать его единственный сын Казимир, ставший королем Казимиром III.

Однако это было государство, которое включало лишь две основных земли – Малую и Великую Польшу со столицами Краковом и Гнезно в добавление к изначальной вотчине Локетека, представлявшей собой лишь небольшую часть Куявии. В этом же регионе оставались местные князья – близкие родственники короля, признавшие его власть, но при этом пользовавшиеся большой самостоятельностью, в то время как князья Мазовецкие, принадлежавшие к младшей ветви династии, были практически независимы. И даже еще до утраты Силезии, которую многочисленные потомки старшей линии Пястов сделали вассалом Чехии, Локетек пережил такую же болезненную потерю Польского Поморья.

В первые трудные годы своего правления, когда эта провинция вместе с портом Гданьск находилась под угрозой маркграфов Бранденбургских, Локетек попросил рыцарей Тевтонского ордена, считавшихся дружественными соседями и возможными союзниками, прийти на помощь и спасти город. Они откликнулись на просьбу, но лишь для того, чтобы захватить его для себя, предательски перебив большую часть польского населения. К 1309 г. завоевание всей провинции и ее включение в состав Пруссии завершились, и Польша оказалась совершенно отрезана от Балтийского моря.