Вот такой «дачный набор» инструментария, ни чего лишнего – только необходимое. Подтверждено практикой. Может кому и утомительно что, я тут так подробно над «златом чахну». Но это там – где магазин под боком, все эти шурупы, скотчи и отвертки – мелочь! А здесь – возможность выжить! Знал бы – ещё на шею баул повесил и в зубы, что-нибудь взял, и сзади тележку прицепил с необходимыми вещами.

Пока занимался выгрузкой, костёр уже почти прогорел, дав груду рдеющих углей. Сняв кожаный ремень с ручки фальшиона, я аккуратно пристроил изгиб хвостовика в угли и когда он достаточно нагрелся, разогнул его. Постукивая молотком, на плоском камне, окончательно выправил и на самом кончике загнул зубец под 90 градусов, сантиметра три, и заточил его. Теперь древко. У меня с собой были две лопаты – совковая и штыковая, тяпка, грабли и вилы. У всех у них были ручки из вяза, сделанные под заказ, ибо лучшего материала не найти. Уж за двенадцать лет в реконструкции была возможность убедиться. Что только я на свой двуручный топор не ставил, и березу, и дуб, и орех, бук – всё рано или поздно ломалось, а вот поставил однажды вяз и…горя не знал. В общем, самая подходящая рукоять была на совковой лопате, достаточно толстая и самая длинная. Выбрав паз стамеской, вложил в него хвостовик и забил зубец в древко. Потом, вязальной проволокой, с натягом, виток к витку, скрепил одно с другим. На конце рукояти так же тщательно намотал железную бобышку и сантиметров тридцать по древку как противовес и как ограничитель, чтоб из руки не вылетело. Не пожалел скотча и обернул проволоку и в верху и внизу несколькими слоями, от коррозии.

– О-о да детка, да! – Дурашливо простонал я. Ещё бы в руках у меня находилась настоящая «вундервафля» каменного века. Шестидесяти сантиметровое мощное лезвие фальшиона, крепилось к надежному, (сильно на это рассчитываю), вязовому древку железным бандажом сантиметров тридцати. И крепилось намертво! Тупым концом тоже можно было приложить весьма не слабо или сунуть, при необходимости, кому-нибудь в пасть. Общая длинна была сантиметров на пять выше моего роста, где-то под метр девяносто.

Я сделал несколько восьмёрок, коротких и длинных выпадов, нанёс с десяток секущих ударов в вертикальной и горизонтальной проекциях, покрутил вокруг себя… великолепно! Восхитительно! Покорное руке оружие жадно устремлялось вперёд, с хищным свистом рассекало воздух… да-а, что рубить, что колоть, ни один доктор не заштопает.

М-моя пр-релесть!!! Мм-а, мм-а, мм-а – нанес несколько поцелуев я, прямо в древко и тут же одёрнул сам себя. – Кажется «моя прелесть» – это из другой оперы, а Пётр Алексеич? Настроение было отличное. – Да и пох! Нарекаю тебя – Прелесть!!!

Кстати, пока я занимался своей Прелестью, над головой несколько раз проносились утиные и даже, пару раз, гусиные стаи. И некоторые ныряли в овраг практически рядом со мной. В небе вообще стало намного оживлённее. Пониже к земле тянулись косяки уток, цапель, целые клубки какай-то птичей мелюзги, выше эшелоном летели всякие гуси-лебеди и судя по знакомым, печальным крикам – журавли. Ну, а выше всех парили величавые силуэты хищников. Ещё, пока работал, видел как к оврагу подбегали лисы, а один любопытный заяц вообще сел столбиком, метрах в тридцати от меня, и долго наблюдал за мной, шевеля ушами. Я бы его, конечно, съел – да ручонки коротки.Время явно приближалось к обеду,солнышко стало припекать всё активней, от утреннего колотуна не осталось и следа. Пришлось слегка разоблачиться. Шум из оврага становился всё более призывным, поэтому я подкрался и заглянул в него.