Говоря о гимнастическом восйитании, Аристотель признает его серьезное значение не только на стадионах, но и на поле битвы. Полис немыслим без воинской доблести.[99]

Однако спартанское государственное устройство, при котором вся жизнь граждан, вся их деятельность направлены на максимальное развитие военной мощи, полного одобрения со стороны Аристотеля не получает.[100]

В этом отношении видны определенные различия в педагогических взглядах двух философов и воспитателей. Платон преклонялся перед спартанской системой, Аристотель же в основном предпочитал афинскую.

В «Политике» немало места уделено градации воспитательного периода (начиная с семилетнего возраста) на две части и подробной их характеристике.[101] Аристотель требует особенной заботы о подрастающем поколении. Воспитание, по его мнению, должно быть обязательно общественным и одинаковым для всех свободных граждан, независимо от их зажиточности.[102] И если Платон спокойно, как должное, констатирует преимущества богатых, то Аристотель не всегда считает такое положение нормой.

Наконец, желая видеть молодое поколение красивым, сильным и здоровым, воспитатель Александра Великого резко выступал против обучения детей-уродов, усматривая в этом как политический, так и эстетический смысл.[103] В аспекте же этическом здесь можно ясно увидеть, сколь сложна многогранная проблема гуманности, которая в разные времена разными народами понималась сугубо своеобразно. И то, что казалось недопустимым для одних, для других являлось нормой.

Далеко не столь возвышенную позицию, как Аристотель и Платон, занимал в вопросах воспитания молодежи Ксенофонт. Его точка зрения более прагматическая, так сказать, прикладная. Впрочем, если искать общие моменты, то Ксенофонт все же стоит ближе к Платону.

Как о рядовой (и даже докучливой) повинности пишет Ксенофонт о необходимости устройства гимнастических школ богатыми гражданами (разумеется, за собственный счет).[104]

Отказывая женщинам в праве упражняться на стадионах, Ксенофонт (устами Исхомаха) иронически проповедует, что лучшей гимнастикой для жен является энергичное и собственноручное ведение домашнего хозяйства.

«От такой гимнастики… она будет кушать с большим аппетитом, и здоровье станет у нее на самом деле лучше».[105]

А что сближает Ксенофонта с Платоном, так это искреннее лаконофильство и откровенно отрицательное отношение к афинской демократии.[106] Он так же, как и Платон, считает, впрочем, что физическая закалка должна всегда гармонировать с интеллектом. Моральное здоровье всегда базируется на здоровье физическом. В «Memorabilia» («Воспоминания») Ксенофонт пишет: «Даже и там, где, по-видимому, тело наименее нужно, в области мышления… многие делают большие ошибки оттого, что не обладают физическим здоровьем. Кроме того, забывчивость, уныние, дурное расположение духа, сумасшествие у многих часто вторгаются в мыслительную способность вследствие телесной слабости до такой степени, что выбивают даже знание. Напротив, у кого телосложение крепкое, тот вполне гарантирован от таких невзгод…»[107]

Одним из проявлений человеческого совершенства Ксенофонт считает высокий рост, который, вероятно, указывал, по мнению греков, на дородство. Он полагал также, что очень способствует укреплению здоровья охота и вообще пребывание на свежем воздухе.[108]

Для Ксенофонта, таким образом, характерен в некоторой степени утилитарный подход к проблемам воспитания. Интересы отчизны и сограждан он редко связывает со становлением идеального гражданина. Не слишком часто встретишь у него и мысли о высшем духовном совершенстве.