Российские ученые не участвовали в проектах, сопоставимых по масштабам с ACUME, однако культурная и социальная память все чаще становятся актуальными объектами исследования. Одной из самых резонансных конференций, посвященных памяти, стала проведенная в Челябинске «XX век и культурная память», в результате которой вышел сборник статей «Век памяти, память века: опыт обращения с прошлым в XX столетии»[61]. В ходе конференции были рассмотрены теоретические вопросы по изучению памяти, а также проблема мифологизации прошлого, взаимосвязи между историей и памятью, трансляции образов в массовой культуре, влияние власти на память общества. Особый раздел посвящен памяти и забвению в «век катастроф».

Кроме сборника «Век памяти, память века» можно отметить сборник статей под редакцией Л.П. Репиной «Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала Нового времени» (2003) и «Время. История. Память: историческое сознание в пространстве культуры» (2007)[62], сборник «Искусство как сфера культурно-исторической памяти» под редакцией Лиманской Л.Ю. (2008)[63], а также работы таких ученых как Арнаутова Ю.Е., Шулепова Э.А.[64], Васильев А.Г., Шнирельман В.А.[65] и других.

Подводя итог, можно сказать, что если в XX веке шло теоретическое обоснование исследований памяти общества, культурной и социальной памяти, то в XXI начиналось их активное практическое применение.

Культура представляет собой мир символов, трактуемых в зависимости от принятых в данном обществе традиций и обычаев, сложившихся в процессе исторического развития социума. В середине 50-х годов прошлого века появилась наука, сделавшая символ главным предметом своего изучения, но так и не давшая ему однозначного определения, равно как и классификации символов. Здесь мы попытаемся обобщить и проанализировать классификации символов в культурологических исследованиях XX-XXI вв.

Слово «символ» является одним из самых многозначных в семиотике. Кроме того, оно часто используется как синоним знаковости. Но еще Ф. де Соссюр противопоставил символы конвенциональным знакам, подчеркнув в первых иконический элемент, то есть наличие определенного подобия между планом выражения и планом содержания[66]. Давая определение символу, А.Ф. Лосев подчеркнул его органическую связь со знаком, который выражает формальную структуру символа: «Символ – идейная, образная или идейно-образная структура, содержащая в себе указания на те или иные, отличительные от нее предметы, для которых она является обобщением и неразвернутым знаком»[67]. Таким образом, символ непременно обозначается, и знак в этой диалектике выражает формальную, внешнюю сторону символа, причем выражает ее в свернутом виде, но, вместе с тем, сохраняет сущностные свойства выражаемого. Знак – внешний, формальный элемент структуры символа. М.С. Каган и Ю.Н. Солонин подчеркивали предметность знака и его функцию накопителя, хранителя и передатчика информации: «знак есть предмет, выступающий в качестве носителя информации о других предметах и используемый для ее приобретения, хранения, переработки и передачи»[68].

Базовая для семиотики классификация знаков была создана одним из основоположников этой науки Ч. Пирсом. В дальнейшем ученые либо развивали его классификацию, либо критиковали последнего и пытались разработать собственные типологии. Ч. Пирс разделил все знаки на иконы (icons), индексы (indexes) и символы (symbols). В основу иконичности он положил отношение подобия между знаком и обозначаемым им объектом. Икона характеризуется естественным сходством с объектом (например, портрет, изображающий конкретного человека). В основе индексальности – реальная связь в пространстве или во времени между знаком и обозначаемым им объектом (например, дорожный указатель). Основной характеристикой символических знаков является произвольная, чисто конвенциональная связь между знаком и его объектом. Это может быть договор, традиция или даже простое совпадение (в качестве примера символов обычно приводятся слова естественного языка)