– По сравнению с заливом мой бассейн ничтожно мал. Потому я и положил глаз на эту бухту. Твои чертежи я смотреть не буду, но скажу вот что: подобное сотрудничество должно быть выгодным для обеих сторон, отбирать силой и обманывать неприемлемо. Мы должны относиться к ним как к своим. Будет это акционерное общество или какая-то другая форма углубленного сотрудничества, надо будет обдумать. Словом, я хочу эту деревушку.

Подтяжкин вытащил записную книжку и стал записывать за хозяином. В последней фразе Чуньюй Баоцэ моментально заметил ошибку: директор записал «Я хочу эту девушку». Он щелкнул Подтяжкина пальцем по затылку:

– Ты чего написал, мать твою?

– Вы… вы же сами только что сказали! – запротестовал гендиректор, хватаясь за голову.

– Я сказал «деревушку»!

После летнего обеда под навесом на берегу моря мысли Чуньюй Баоцэ долгое время были заняты той деревней. Близилась осень, и все в замке с замиранием сердца наблюдали за хозяином и вели себя крайне осторожно. А тот бормотал про себя: «Не волнуйтесь, на этот раз мне не до болезней!»

Он потратил много времени, изучая географию и обычаи прибрежного региона. Он заинтересовался словом «фольклор», глубоко изучил его значение и находил довольно странным, что кто-то, получив столь глубокое образование и потратив на это столько времени, в итоге приехал в такую глушь, чтобы изучать какие-то там запевки рыбаков. Вот уж действительно, в мире каких только чудес не бывает! Неужто эти кряхтения, вздохи и вопли могут быть объектом научного исследования? Если это наука – и народ содержит таких ученых, – сколько же тогда в стране людей, которые едят и пьют задарма? Интересно, а есть специалисты, которые изучают пускание газов? «Твою ж мать, – пробормотал он, ощутив чувство вины за свою язвительность. – Прошу прощения, чужая специальность для меня темный лес, я действительно в этом ничего не смыслю, прошу вас проявить снисходительность». Он вспомнил о приближающейся зиме, о том, какой холодный ветер будет дуть с залива, и попытался представить себе предмет своего интереса в это время года. Он вообразил ее обутой в кожаные сапоги с меховыми отворотами бледно-голубого цвета; он также надеялся, что она носит ватную куртку с капюшоном, отороченным пушистым мехом, – местные называют такие куртки «меховой обезьяной». На холодном северном ветру ее личико румянится, и уже ничто не страшно. «О почтеннейшая, внушающая уважение, как же я хочу с вами познакомиться, испросить у вас совета! Быть может, тогда и меня увлечет эта странная и запутанная штука, называемая фольклористикой».

Он попросил Платину раздобыть ему пару книг о фольклористике и принялся терпеливо их изучать.

Подтяжкин притащил в мансарду, где размещалась штаб-квартира, топографическую карту Цзитаньцзяо и фотографии улиц поселка. Там были помечены и дом У Шаюаня, и съемное жилище Оу Толань. Их хижины с тростниковыми крышами разделяло пять жилых домов и соединяла узкая извилистая тропка, вымощенная камнем.

– Домик невестки У Шаюаня оборудовали ей под офис; длинный стол застлан грубой тканью: он служит и обеденным, и письменным столом, на нем разложены книги, – поведал Подтяжкин.

– Твои люди туда заходили?

– Увидели через заднее окно.

– Впредь больше никаких подглядываний и подслушиваний. Корпорация «Лицзинь» выше этого.

Подтяжкин изогнулся в поклоне:

– Это точно. Моя зам по моей же просьбе дважды общалась с этим У, но без особого успеха. Переговоры необходимы, будем действовать по порядку. Та женщина тоже участвует, ну прямо деревенский советник.