– Зачем это? – подозрительно спросила она и посмотрела по сторонам. На улице никого не было – видимо, в жару все уходили на озеро либо сидели по домам.

– Ну, брату своему купишь чего-нибудь. А то мне неудобно – зашел без гостинцев…

– На ночь все равно не пущу. – Марина посмотрела на две сотенных купюры, которые протягивал Семен. – И не тяни так деньги, а то вдруг кто увидит, еще чего подумают.

– Чего подумают? – Семен посмотрел на деньги в руке. – А-а-а… так здесь же мало совсем для этого?

– Мало для этого? – повторила Марина, сделав упор на «этого». – Серьезно? А сколько ты обычно «для этого» даешь?

– Да нет, я просто… – Семен, смутившись, опустил руку. – Я обычно ничего не даю. В смысле – и так все как-то получается…

– Очень, наверное, хорошо, что как-то так все получается. Без двух сотен-то. Только все равно – нет.

– Да нет же. – Семен попытался засунуть деньги ей в карман шорт, но, коснувшись джинсовой ткани на ягодице, вдруг понял, что делает что-то неправильно, и отдернул руку. – Я тут просто…

– Да давай уже сюда. – Марина выхватила двести рублей и засунула в карман шорт. Вновь осмотревшись, она сложила руки на груди и ускорила шаг. – Спасибо. Куплю ему чего-нибудь. Хотя ему сегодня больше не надо, а то еще не заснет.

– Понятно, – кивнул Семен, хотя мало что понял. – А родители ваши где?

– Мама померла лет семь назад, а отца и не было, – равнодушно бросила Марина, а затем вдруг осеклась и осторожно взглянула на Семена. Тот шагал рядом, разглядывая деревенские разноцветные дома, и по его лицу ничего нельзя было понять.

«Двадцать лет, – думал Семен. – Двадцать лет прошло, а деревня не поменялась. Все так же стоит на том же месте, и живут здесь такие же люди. Мать умирает, а спустя несколько лет у молодой девчонки рождается „младший брат”. И взять деньги у незнакомца у всех на виду – практически проституция… Деревня не меняется. – Семен грустно улыбнулся. – Сколько бы лет ни прошло – она все подметит и все припомнит».

Они свернули с наезженной пыльной дороги и зашагали по заросшей колее в сторону леса. Марина как будто вся расслабилась, сложенные на груди руки наконец опустились вниз, пальцы вытянули сочную травинку и засунули меж зубов – и вот она уже заулыбалась, разглядывая Семена.

– А чего это ты решил сейчас, по жаре, за грибами приехать? Почему не позже?

– Да что-то вспомнилось вдруг, – пожал Семен плечами. – Тетка всегда грибов нам присылала, в посылках таких. И сушеных, и в банках. Ну – до того, как в армию пошел. Потом уже она, видимо, болела, а я весь в делах был – и не заметил даже, что посылки больше не приходят. А потом умерла. Я все хотел как-нибудь приехать, посмотреть, что здесь да как, но все некогда… А недавно приснилось что-то такое, знаешь, детское и счастливое – и как раз с работой как-то застопорилось. Я подумал – а чего откладывать? Поеду прямо сейчас, возьму на три дня отгул, наберу грибов – и обратно. Ехать, правда, через Смоленск своим ходом долго, но зато – поезд, автобус, потом пешком – прямо туризм! Я раньше так часто ездил, по командировкам всяким… Сейчас уже реже.

– А как по мне – нечего здесь делать, хоть и грибы. – Марина смотрела вдаль и выглядела сейчас даже моложе своих лет. – Ничего здесь нет. И не будет. Потому что нового сюда ничего не попадает, а то, что есть, – то только стареет.

– Или растет, – сказал Семен, смотря на лес. – Я в детстве когда здесь был – лес только за плотиной начинался, а теперь уже и здесь все заросло…

– Поля не пашет никто, вот они и зарастают. – Марина выплюнула изжеванную травинку. – Значит, теперь понял, где плотина? Дойдешь теперь сам?