Наташа возвращалась из школы, когда он подошёл к ней и просто сказал:

– Привет! Я давно на тебя смотрю – ты ведь в соседнем подъезде живёшь? А какая квартира? Можно, я приду к тебе в гости?

С тех пор они стали встречаться. Ходили в кино, на дискотеку, подолгу стояли в её подъезде, держась за руки, часами разговаривали по телефону. Её младшая сестра, хохотушка и ехидина, подтрунивала над Наташей и все шутливые обзывалки, которые подходили к имени старшей сестры, теперь достались Аркаше. Самыми любимыми из них были Аркашка-старая рубашка, Аркашка-замарашка и Аркашка-неваляшка…

В один из вечеров, когда Наташа и Аркадий, по обыкновению, долго прощались, укрывшись от ветра в подъезде, из подъехавшего сверху лифта к ним вышел её отец и, отозвав парня в сторонку, глухо сказал:

– Смотри, сынок, обидишь девчонку – не знаю, что с тобой сделаю!

Осенью Аркадий поступил в медицинский институт и уехал в областной центр, а она перешла в одиннадцатый класс и осталась в родном городе. Их общение не прекратилось – они постоянно перезванивались и переписывались.

«А потом, однажды, внезапно, через разделявшую их пропасть на миг был перекинут мост, и с той поры пропасть стала не такой широкой. Они ели вишни, огромные, сочные, чёрные вишни, исходившие тёмно-красным соком. А после она читала ему вслух „Принцессу“ Теннисона, и вдруг Мартин заметил у неё на губе вишнёвое пятнышко. На миг она перестала быть божеством. Она же из плоти и крови, из обыкновенной плоти, как он и как все люди, те же законы правят и её телом. У неё такие же губы как у него, и их тоже окрасила вишня. А если так с губами, значит; и с ней со всей. Она женщина, вся как есть, просто-напросто женщина. То было внезапное откровение. И оно ошеломило его. Будто у него на глазах солнце упало с неба или он увидел осквернённую святыню».

Было утро. Наташа сквозь сон услышала, как в дверь позвонили. Она открыла глаза, вспомнила: у неё сегодня день рождения, значит, будут подарки… Через минуту отец остановился на пороге комнаты и, увидев, что она уже не спит, раздражённо заговорил, потрясая яркой открыткой:

– Это что? Ты мне скажи, что это значит, Наталья?

– Пап, объясни, в чём дело?

– Нет, это ты мне объясни! Что это он тебе тут пишет в этой телеграмме с цветочками, этот твой Аркадий? Вот:

– Поздравляю мою принцессу с днём рождения! Нежно целую! Что значит «нежно»?!?

– Пап! Я не знаю, что значит «нежно», правда, пап! Он написал так, а я не знаю, что значит «нежно»!

«А потом он понял, что же это означает, и сердце заколотилось, требуя вести себя с этой женщиной как подобает влюблённому, ведь она вовсе не дух из иных миров, она просто женщина, вишнёвый сок оставил след на её губах. Дерзкая мысль эта бросила его в дрожь, а душа пела и ликовал разум, убеждая его, что он прав. Руфь, видно, уловила какую-то перемену в нём и перестала читать, подняла голову, улыбнулась. Он перевёл взгляд с её голубых глаз на губы – вишнёвое пятнышко сводило его с ума. Он чуть было не рванулся к ней, не обнял, как обнимал других прежде, когда жил беспечно, как жилось. Ему казалось, она подалась вперёд, ждала, и он удержался лишь огромным усилием воли».