Поначалу Ронзешт даже обрадовался, найдя кого-то, с кем мог поговорить. Он вызывал меня и подолгу рассказывал о гибели Маашрага, которого никогда не видел воочию; о скитаниях поколений беглецов; о том, как иные сдавались, отрекались от наследия и растворялись среди чужих народов… Ронзешт говорил, что стал последним прямым потомком выходцев из Маашрага. Его мать и отец принадлежали к школе чеканщиков – подобно моему роду…

Беседуя с Ронзештом, я поняла, что многие чародейские знания и умения были утеряны. А однажды, наблюдая за работой Ронзешта, полагавшего себя сильным магом, сказала, что в Маашраге он был бы, самое большее, скверным подмастерьем.

Ронзешт разозлился и попытался подчинить меня. Я лишь смеялась над его потугами: даже с жалкими остатками былых способностей, защититься от такого нападения ничего не стоило. Жаль, мне не хватало мощи завладеть им самим…

Осознав, что не сумеет справиться со мной, раздосадованный Ронзешт счёл мою парсуну бесполезной и бросил здесь вместе с другими, не поддававшимися его чародейству, – девушка вяло указала в сторону.

Повернув голову, Бел разглядел на полу у стены россыпь тускло поблескивающих металлических пластин.

– Так ты тоже колдунья? – спросил он с еле уловимым ожесточением в голосе.

– Да, – спокойно ответила Гоар. Возбуждение, вызванное воспоминаниями, рассеялось. Обмякнув, девушка откинулась назад, опираясь затылком о грудь воина. – Чувствую, ты недоволен этим. Не тревожься – это всё давно в прошлом. Теперь я настолько слаба, что едва дозвалась тебя…

– Разве ты меня звала? – удивился Им-Трайнис.

Гоар отрешённо улыбнулась:

– Как, думаешь, оказался здесь?

– Мы проходили мимо и решили заночевать…

Улыбка Гоар стала шире и холоднее.

– Почему ты выбрала меня из всех?

– Один из вас очень странный: его ум постоянно ускользает, словно находится здесь и одновременно где-то ещё, – задумчиво ответила собеседница. – Такого я не встречала раньше… А из двоих оставшихся ты выглядел могучим, словно дракон!

– Только потому? – неожиданно для себя, воин ощутил горечь.

– Нет, – Гоар вновь улыбнулась, но теперь искренне, задорно. – Ещё из-за того, что ты очень понравился мне. Кажется, ты именно тот мужчина, о котором я когда-то мечтала…

Во время беседы Им-Трайниса словно разрывало на две части. Глубоко внутри происходящее вызывало едва осязаемую тревогу: тягучую, похожую на чёрную смолу, медленно обволакивающую душу. Магия, чародеи, рассказ Гоар, да и сама девушка – будоражили и даже пугали. Одновременно сердце рыцаря начинало учащённо биться от каждой улыбки Гоар. Бел желал девушку, восхищался её изяществом, хотел сжать в объятиях и никогда больше не отпускать. И когда она призналась в симпатии, у Им-Трайниса от радости перехватило дыхание и закружилась голова.

– Что вообще нужно этому Ронзешту? – совладав с эмоциями, поинтересовался рыцарь.

– Что нужно всем мастерам-чародеям? – вопросом на вопрос ответила Гоар. – То же самое, что и обычным людям: власть и богатство. Ронзешт долго скитался, пока не нашёл подходящее место. Отсюда начнёт расти его королевство… если ты не остановишь будущего владыку, пока он не набрал силу.

Бел с трудом мог думать о чём-то, кроме красоты Гоар. Сжав зубы, воин закрыл глаза, чтобы не видеть девушку и хоть немного очистить мысли.

– Ежели он – последний из твоего народа, отчего ты желаешь его поражения? – спросил рыцарь, ощущая густой цветочный аромат, исходящий от девушки.

– Я мечтаю о свободе, – Гоар неторопливо провела пальцами по руке Им-Трайниса, и тот почувствовал, как вновь нарастает вожделение. – Если Ронзешт не солгал, и он действительно последний, его смерть рассеет магию чеканщиков и выпустит на волю все души, заключённые в бронзовых парсунах.