– Агада, ты ещё здесь? – кончик языка пощекотал ее за ухом, Верховная жрица наклонила голову вбок, – давай, только быстро! Мы должны найти Марлею.

Рука скользнула вниз, ноги Ойнь слегка раздвинулись. Дака Кад-Хадаре погрузила острые клыки в шею жрицы, изо рта жертвы вырвался дрожащий вздох, полный наслаждения, женщина замерла. Наконец, черная тень оторвалась от ее кожи, розовый язык скользнул по маленьким ранкам, и кровь тут же свернулась. Издав довольное мурчание, Черная Пантера спросила шепотом:

– Что же такого важного в этой Чаше Плоти?

Ойнь ответила с улыбкой на губах, будто разговаривала во сне:

– Чаша Плоти – наш величайший секрет. Она даёт нам власть над магами!

– Что это такое?

– Магия.

– Магия? Я думала, это посуда.

– Нет! Чаша Плоти – это заклинание, оно превращает женщину в жрицу!

– Расскажи мне об этом.

Верховная жрица слегка нахмурилась, но черная рука сжала ее левую грудь, женщина задрожала, морщинки на лбу разгладились.

– Маг Торр, плененный Серым Крылом во время Великой Очищающей Охоты, согласился создать заклинание, которое поможет ей бороться с магами. За это она обещала ему свободу.

– Он был не слишком умён, да?

– Как все мужчины. Торр создал Чашу Плоти и обучил ей ещё одного пленного мага. Всегда есть два хранителя знания – на случай гибели одного.

– И что же он придумал, этот Торр?

Жертва медленно возвращалась к реальности. Дака Кад-Хадаре отпустила ее и села за стол напротив. Ойнь посмотрела на нее, будто впервые. Проклятие Куртов улыбнулось окровавленными губами:

– Ты говорила о Чаше Плоти. Так что она делает?

– Дака Кад-Хадаре! Ты!

– Я Дака Кад-Хедарайя, жрица. Ты слишком тупа, чтобы ответить на такой простой вопрос?

– Какой вопрос? Что ты от меня хочешь?

Тень усмехнулась.

– Уже ничего.

Рука жрицы метнулась к шее, пальцы нащупали следы укуса. Женщина мрачно кивнула:

– Значит, все.

– Да. А теперь расскажи.

– Зачем тебе это, вампир?

– Любопытно. Расскажи, и я уйду. Ты писала письмо своей хозяйке, если хочешь, я его передам.

– Нет! Спрашивай и уходи! Это была только моя идея!

– Что делает Чаша Плоти? Только не ври мне, я узнаю.

Ойнь склонила голову. Вампир уже убил ее. Это древнее Проклятие пустыни просто хочет немного развлечься, не более того. На слово Дака Кад-Хадаре полагаться нельзя, но это все же небольшой шанс защитить царицу Зойю.

– Каждая жрица выпивает из Чаши Плоти. Она хранится здесь, в храме, но секрет не в ней. Чаша – это просто сосуд. Его наполняют кровью, а потом маг произносит заклинание. Женщина, которая осушит чашу, подвергается постоянному изменяющему действию эфирной магии. У нее есть сильный побочный эффект.

– Дай угадаю. Вы начинаете чувствовать присутствие магов, но у жрицы вырастает жирная задница?

Ойнь хмуро посмотрела на Даку Кад-Хадаре.

– Способность ощущать магов и есть побочный эффект. Основное действие превращает нас в вампиров, подобных тебе, только мы высасываем из человека силу, а не кровь. И не делаем его Худу. Я рассказала тебе все, что ты хотела услышать. Могу я попросить, Дака Кад-Хадаре, о последней услуге?

Тень кивнула. Жрица сказала:

– Убей меня. Я знаю, что будет дальше.

Колыхнулись от порыва ветра складки темных гардин, противно хрустнули шейные позвонки, и комната опустела. Проклятие куртов не оставляет следов, кроме тех, что на коже.

***

Камера была пуста, это было понятно даже слепому. Агада встала и обернулась к остальным.

– Альма была здесь пару часов назад. Следов не видно, охрана все затоптала. Не знаю, как ей это удалось, но, похоже, что Марлея просто вышла из Ямы через главный вход.

Чазан и младшая жрица Юиль отодвинулись в сторону – Агада была лучшей ловчей в Храме Плоти. Женщины не слишком торопились: на заключённой был ошейник с закрывающим камнем, так что, даже если Кадьюраль сбежит из Физемы, они догонят ее в пустыне, План Пути для колдуньи закрыт. Главное было понять, в какую сторону она направилась. Агада уверенным шагом прошла мимо сестер и пошла наверх. Девушка иногда останавливалась, будто прислушиваясь, затем продолжала идти по слабому эфирному следу беглянки. Они прошли через храмовый двор, миновали богатый квартал и оказались в нижнем городе, среди пыльных стен, на покрытых песком мостовых. Это был район мастеров и ремесленников, а прямо за ним находились восточные ворота, выходящие в пустыню. Чазан сказала: