Я вручаю ему часть заначки, а десятку кладу в карман. Мерфи пересчитывает наличные и со словами «В следующий раз обращусь прямиком в суд» захлопывает дверь перед самым носом, а я иду к себе. Прежде чем оплачивать штраф, надо хотя бы протрезвиться.

***

Вот так оно бывает в жизни: вроде бы не общаешься с человеком, а потом вас связывает судьба, и жизнь в корне меняется. Так же произошло со мной и Салливаном Мерфи.

Мы знакомы два года, с тех пор, когда он переехал сюда, на Андреплатц. До того, как я подал заявление в ОДБ, наше общение сводилось только к коротким диалогам за перекуром. Мне о Мерфи известно немногое: например, то, что он из Ирландии. Мы с ним похожи: он такой же мигрант из Соединенного Королевства, только из Белфаста, а я – из Лондона. Квартира ему досталась от покойного дяди по отцовской линии. Мерфи работает в турагентстве, а так он необщительный, мало что о себе рассказывает. В какой-то степени Мерфи по-мужски красивый: высокий, широкоплечий, темноволосый ирландец. Он был бы кумиром многих девушек, если бы не был педиком.

Мой ум не настолько извращенный, чтобы сразу об этом догадаться. Истина открылась тогда, когда он привел к себе на квартиру фитнес тренера, накаченного бородатого немца. Конечно же, это меня привело… в смятение, как минимум.

Мы стали реже общаться. Не то чтобы я ханжа, отнюдь, но все же голубизна для меня чужда. Неуютно стоять напротив человека, у которого может встать от одного вида голого мужского торса. Нет, Мерфи не настолько озабоченный, да и в целом он относится к таким вопросам спокойно. Салли не бьет себя гордо в грудь, но и не стесняется говорить: «Я голубой, и что с того?» По правде сказать, его сложно вывести из себя. Однако, как бы то ни было, мы перестали общаться даже во время перекура, я просто обходил соседа стороной.

Так мы не общались полгода, пока не встретились в здании ОДБ.

Если честно, я пошел туда от скуки. Не люблю рутину – офис, компьютер, одни и те же рожи каждый день. Вот я и записался туда. В принципе, для детектива нужны только четыре вещи. Во-первых, положительный результат медкомиссии. Во-вторых, отсутствие судимостей. В-третьих, хорошие результаты на курсах, которые включают физическую подготовку и знания в области криминалистики. И, в-четвертых, самое главное, сдать экзамен. Через это проходят все, и не важно, на кого ты пойдешь – на «клерка» или «частника».

Здание южно-окружного ОДБ расположено как раз в двух остановках от меня – десять минут на трамвае, улица Йозефа Ковалева.

Все началось двенадцатого марта девяносто девятого года. Как сейчас помню, день морозный, но солнечный, снега нет. Я прохожу в офис, где впервые знакомлюсь со своим будущим начальником, мигрантом из Ирландии, Колином Даффи. Этот худощавый мужичок в очках встречает меня как нового ученика: сдержанно, но радушно. Я говорю ему о своем желании вступить в ряды детективов, показываю все документы и свидетельствования, пишу заявление. После подписей всех бумаг Даффи говорит:

– Занятия проходят по субботам и воскресениям, с четырех до семи. Так специально сделано для тех, кто работает пятидневку. На курсах ученики проходят теорию, стрельбу и просто поддерживают физическую форму. Раз в две недели у нас будет практикум. На нем мы объезжаем полицейские участки и морги.

Я выхожу из кабинета в предвкушении насыщенной и вместе с тем нелегкой жизни, когда придется выбираться из зоны комфорта, бежать на тренировки, а еще разбираться с преступниками… Но, думаю, оно того действительно стоит. По крайней мере, работа уж точно не будет скучной.      И тут начинается самое интересное: едва я выхожу из кабинета Даффи, как вижу напротив кулера Мерфи, с таким же договором и печатью сбоку. Я вскидываю брови: