Достоверно известно и документально подтверждено, что на читателей сильнейшее впечатление произвело описание целительного воздуха Ниццы: «…сухой, тяжелый и эластичный, [он] подходит многим, кто страдает нервами, проблемами кровообращения…» Многие поверили писателю и стали зимой менять неуютный Альбион с его сыростью, дождем, ветром и слякотью на приветливую мягкую погоду Итальянской Ривьеры. Частенько они собственным примером подтверждали известное мнение, что «даже умирать легче в солнечную погоду». Во всяком случае, сотни англичан обрели вечный покой на кладбищах Лазурного Берега.

Оценивая заслуги иностранцев в раскрутке Лазурного Берега, можно сказать, что Тобиас Смоллетт своими морскими купальными экзерсисами и их описаниями заложил первый камень в строительство курортной Ниццы, ставшей в девятнадцатом веке одной из европейских здравниц. После многовекового перерыва бальнеотерапия вновь вошла в моду. Врачи вспомнили, что римские императоры для поддержания здорового тела и такого же в нем духа повсюду принимали ванны с морской и минеральной водицей, и стали советовать всем пациентам следовать их примеру. Если благотворное влияние морских погружений писатель Смоллетт испытал на себе, то для его знаменитого соотечественника купание в том же Средиземном море закончилось трагически. В 1822 году друзья-поэты Шелли и Байрон отправились на Итальянскую Ривьеру принимать морские ванны. 8 июля, не дожив месяц до тридцатилетия, Перси Биш Шелли утонул. Джордж Гордон Байрон был потрясен гибелью друга и отбыл в Грецию, где, сражаясь за свободу братского народа против турецкого ига, умер от малярии. Увы, бальнеологические эксперименты не укрепили организм Байрона, он не справился с инфекционным заболеванием, а поэта Шелли они довели до летального исхода.

Другое дело век двадцатый, особенно после Второй мировой войны. Принимать морские и солнечные ванны стали все, что, естественно, привело к росту количества несчастных случаев на воде. В списке погибших на Лазурном Берегу появилось имя всемирно известного французского архитектора Ле Корбюзье. У него был небольшой и очень оригинальный домик в местечке Рокебрюн по соседству с Монако, и он совершал ежедневные длительные заплывы.

Однако вернемся в предыдущее девятнадцатое столетие, когда узкая тропинка, протоптанная Смоллеттом в Ниццу, превратилась в широкую дорогу, по которой неоднократно проезжала королева Виктория со своей многочисленной свитой. Позволю себе еще раз вернуться к очерку Александра Куприна «Лазурные берега». В этом отрывке выбор коронованной долгожительницы вызывает у писателя недоумение: «Ницца – это сплошное человеческое недоразумение. И Юлий Цезарь, и Август, и, кажется, Петроний избегали этого болотистого, зараженного малярией места. В Ницце они держали только рабов, гладиаторов и вольноотпущенников. Сами же они жили в Симье или Фрежюсе, где… создали прекрасные цирки, такие прочные, что до сих пор время не может их изглодать.

Потом произошла довольно глупая история. Покойной английской королеве Виктории почему-то приглянулось это болото, и тотчас же английский снобизм, русское обезьянство, шальные деньги американцев и вечная лакейская услужливость французов сделали из Ниццы модный курорт».

Скульптура на въезде в аэропорт Nice-Cote d’Azur. «Le voyayer», скульптор Max Cartier

Сегодня Ницца не только модный город-курорт, не только коммуна в регионе Прованс – Альпы – Лазурный Берег, но и административный центр департамента Приморские Альпы. Ницца – пятый по величине город Франции с отлично развитой инфраструктурой, она по праву считается столицей Лазурного Берега. Но кому все-таки мы обязаны названием «Лазурный Берег»? Оказывается, впервые Французская Ривьера была представлена этим словосочетанием в заглавии литературного произведения. В 1887 году поэт и писатель Стефан Льежар опубликовал роман «Лазурный берег». Его действие разворачивалось на побережье от Сен-Рафаэля до Ментона, то есть практически от Марселя до границы с Италией. «Polyglott» – весьма уважаемое современное издательство, которому можно доверять, – утверждает, что многим читателям того времени захотелось увидеть место действия собственными глазами. Они не поленились, приехали, пленились и включили сарафанное радио, чтобы все узнали, как хорошо на Лазурном Берегу.