Затонувший в сентябре 1641 года испанский галеон, как поведал Фипсу бывший матрос, вез деньги и драгоценности, о которых ходили самые невероятные слухи. Это был специальный груз герцога Эскалонского, вице-короля Мексики. Караван под усиленным конвоем шел в Севилью, где находилось испанское казначейство.

Адмиральский корабль «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон» – самый крупный галеон испанского флота – был загружен сверх всякой меры. В его трюме находились золотые и серебряные слитки из Перу и Мексики, изумруды из Новой Гренады (Колумбии), жемчуг из Венесуэлы, произведения искусства, награбленные в легендарной стране инков. Трюм «Консепсьон» не смог вместить весь груз, поэтому сундуки с монетами разместили прямо на палубе. Галеон слишком низко сидел в воде, но руководивший отправкой каравана наместник испанского короля игнорировал протесты командующего флотилией адмирала Винсенсио.

В районе Багамских островов сильнейший ураган разметал испанскую флотилию. Тяжелый флагманский корабль не выдержал напора стихии, потерял оснастку и беспомощно дрейфовал по воле волн. Пытаясь облегчить галеон, команда выбросила за борт пушки и иное снаряжение, но не посмела тронуть сокровища. «Консепсьон» отнесло к коралловым рифам северо-восточнее Эспаньолы, которые со времен Колумба пользовались у моряков дурной славой. В бурлящем лабиринте смертоносных рифов нашел свою гибель флагман испанского флота, и лишь немногим удалось спастись.

Уильям Фипс

Старик с острова Эспаньола, поведавший Фипсу ту историю, был последним оставшимся в живых матросом легендарного каравана. Спустя сорок лет именно эту жгучую тайну – точное место крушения адмиральского галеона с сокровищами – пытались выбить из него местные разбойники. В подтверждение рассказа старик показал Фипсу свое единственное достояние – увесистую монету в восемь реалов – и предложил за умеренное вознаграждение помочь разыскать затонувший корабль.

Блеск легендарных сокровищ не ослепил капитана. Он понимал, что не справится с таким предприятием в одиночку. К тому же бывалый моряк хорошо знал нравы «флибустьерского моря»: вся пиратская братия с островов Вест-Индии объединится, чтобы завладеть такой добычей. Фипсу нужны были сильные покровители.

Продав «Звезду Бостона», капитан отправился в Лондон. Щедрыми подарками он добился аудиенции у герцога Альбемарлского, который в свое время участвовал в возведении на престол английского короля Карла II. Герцог заинтересовался планом Фипса и представил «прожект» королю. Распутный монарх, по духу больше француз, чем англичанин, обожал фавориток, празднества и увеселения, а потому постоянно нуждался в средствах, что и помогло бостонцу заполучить для поиска сокровищ корабль с хорошим вооружением.

Коварное Карибское море не раскрыло Уильяму Фипсу свои секреты. Длительные и опасные поиски в подводных коралловых лабиринтах оказались бесплодными. Когда истощились корабельные припасы, экипаж поднял бунт и заставил Фипса вернуться домой. Теперь ему предстояло отчитываться за истраченные средства перед главным пайщиком экспедиции – английским королем.

На счастье бостонского капитана, ко времени его появления в Лондоне Карл II скончался. Корону унаследовал его брат Иаков II, при котором герцог Альбемарлский сохранил прежнее влияние. Герцог считался патроном американских колоний (Альбемарлский залив на восточном побережье США назван в его честь). Благодаря высочайшей протекции Фипс вновь получил желанную «концессию» и фрегат «Джеймс энд Мэри».

На этот раз Уильям Фипс оснастил экспедицию наилучшими поисковыми приспособлениями того времени. По специальному заказу были выкованы цепи, крюки и кошки разной величины. Для глубоких погружений капитан изготовил «водолазный колокол» – огромную бочку, опоясанную железными обручами и несущую балласт. Воздух находился в верхней части бочки и оттуда по кожаным трубкам поступал к пловцам. Фипс к тому же нанял туземцев – ловцов жемчуга, считавшихся отменными ныряльщиками.