В Индустане супруг может дать развод своей жене, если, без предуведомления его родителями невесты, последняя поступила к нему не девственницей, если жена в течение всего первого года чувствует отвращение к мужу, если она употребляет хмельные напитки, ненавидит мужа, неприлично ведет себя, проматывает состояние, если она неизлечимо больна или в течение восьми лет бесплодна. Если муж долго живет где-нибудь в отдаленных местах розно от жены, то последняя, смотря по причине его отсутствия, имеет право выйти за другого через три, шесть или восемь лет. Жена также может развестись с мужем, если он окажется отверженным грешником, еретиком, импотентом, лишенным прав преступником или больным чахоткой.
Магометанин может дважды разводиться с женой и снова брать ее к себе без ее согласия; только после третьего развода она делается свободной от мужа; срок, в течение которого муж имеет право снова жениться на разведенной им жене, для беременной – до дня ее разрешения, для небеременной – три месяца. Жена имеет право требовать развода, если муж не может содержать ее или не дал ей утреннего дара. Брак расторгается еще в том случае, если жена, обвиненная мужем в прелюбодеянии, установленной для того четырехкратной клятвой, не докажет своей невинности.
Таким образом, восточные законы хотя и ограничивают несколько власть мужа, но самые эти ограничения так неопределенны, что мало стесняют произвол мужа; ведь какую угодно жену можно выгнать за болтливость, нескромность, бесстыдство – свойства чисто относительные. Этого мало; предоставляя женщине право развода гораздо в меньших размерах, чем мужчине, все упомянутые законодательства ставят даже идеалом нерасторжимость брака и вечность мужниной власти. Китайская «Книга законов для женщин» говорит: «если женщина имеет мужа по сердцу, она имеет его на всю жизнь; если она имеет мужа не по сердцу, она имеет его на всю жизнь; в первом случае женщина счастлива навсегда, во втором случае она несчастна вплоть до своей смерти». Нерасторжимость брака основывается на правах мужа, приобретшего жену в вечную свою собственность, и на религиозном освящении брачного союза, и на вере в будущую жизнь, где жена необходима мужу, и доступе к блаженству, который возможен женщине только посредством мужчины. Немаловажную роль играет здесь и вера в предопределение богов, в судьбу. Даже у нас, в России, жених до сих пор называется суженым, а невеста судьбой. Ориенталы также верят, что боги предназначают известных мужчин к браку с известными женщинами; расторгать такой союз значит противиться воле небес. «Бог соединил, человек да не разлучает!» Еврейское законодательство считает нерасторжимость брака, кроме случая прелюбодеяния, его идеалом, хотя многие иудейские юристы и доказывают, что поводом к разводу должно служить все, что разрушает семейный мир. Поэтому у некоторых народов вдова не должна выходить за второго мужа, а обязана ждать смерти, после которой она соединится навеки с первым своим супругом в обителях горних. В Китае до сих пор вдовая императрица не может вступать во вторичное замужество и вплоть до своей смерти обязана жить в отдельном дворце. В Индии вдова должна вести уединенную жизнь и ей строжайше запрещено даже думать о втором замужестве. Но долго ждать вдове посмертное соединение со своим мужем. Лучше ускорить его и вместе с супругом вступить в небесные обители! Сожжение и погребение вдов и рабов с трупами мужей мы видим у многих диких и патриархальных народов. С развитием касты жрецов они всеми зависящими от них мерами начинают поддерживать и развивать этот обычай, потому что сожжение вдов также выгодно для них, как прибыльно было для католических попов сожжение еретиков и ведьм; жрецы многим пользуются из имущества сожигающихся вдов. В древнейших индийских книгах ничего не говорится об этом обычае, и народное предание справедливо приписывает браминам его введение и распространение в Индустане. Для придания этому варварству религиозной санкции брамины совершили подлог в Ригведе, поступив в этом случае с наглостью, достойной средневекового католического духовенства. В защиту вдовосожжения они приводят следующий текст Ригведы: «пусть жены, которые не овдовели, у которых есть добрые мужья, приступят, неся елей; пусть те из них, которые уже сделались матерями, первыми приступят, неся елей к алтарю». Но в последнем слове текста брамины изменили одну букву, и