Недоедание, непривычный климат, болезни делали свое дело: смертность среди рабочих была высока. Иностранцы определяли число погибших на строительстве Петербурга в шестьдесят, восемьдесят, даже в сто тысяч человек. Эти цифры, вероятно, преувеличены, но нет сомнения в том, что земля будущей столицы упокоила не один десяток тысяч ее устроителей.

Как хоронили первых строителей Петербурга? По словам В. Берггольца, «крестьян, которые умирали на работах в петербургской крепости, тотчас же там и зарывали». X. Вебер сообщал, что к 1718 г. в Петербурге «были запрещены вой и приговаривания над умершими и вообще весь обряд погребения рабочих был самый немногосложный: если умирал крестьянин, то его клали где-нибудь на видное место и зажигали восковую свечу, чтобы вызвать у проходящих подаяние на погребение; сострадательные прохожие клали деньги у свечи, и когда близкие покойного и те, кто взялся похоронить его, считали сбор достаточным на покрытие издержек, то завертывали тело в рогожу, завязывали его кругом веревками, как мешок, и клали на носилки, которые двое носильщиков на плечах относили к могиле»[69].

27 июня 1709 г., в день святого Сампсония Странноприимца, русские войска одержали победу под Полтавой, обозначившую решительный перелом в Северной войне. Реальная опасность более не угрожала Петербургу. Появилась уверенность, что, по слову Петра, «от малой хижины возрастет город».

С Полтавской победой связано возникновение первого исторически известного кладбища Петербурга — Сампсониевского. Через пять месяцев после «баталии» в память об этом событии на Выборгской стороне заложили бревенчатую церковь, освященную в 1710 г. К этому времени относится упоминание о существовании при ней кладбища. Через четыре года при церкви была открыта первая в городе богадельня.

Деревянная церковь вскоре обветшала, и в 1728–1740 гг. рядом был возведен каменный храм с шатровой колокольней над воротами. Старую церковь разобрали, на месте ее алтаря устроили часовню. При жизни Петра и вплоть до середины XVIII в. день Полтавской битвы отмечался торжественным богослужением и парадом в высочайшем присутствии. Позже в этот день в Сампсониевской церкви (с 1909 г. – соборе) ежегодно служился молебен и панихида с провозглашением вечной памяти Петру Великому.

В XVIII в. правый берег Большой Невки, близ которого находится Сампсониевский храм, считался предместьем. Отсюда начиналась дорога на Выборг – одно из важных стратегических направлений в годы Северной войны. Хотя переправа с берега на берег до устройства во второй половине XVIII в. плашкоутного Сампсониевского моста осуществлялась лишь через перевоз, а зимой – по льду, Выборгская дорога была достаточно оживленной.

Старая традиция размещать кладбище за городской чертой, зримо выражавшейся рекой, удобно сочеталась здесь с близостью к проезжей дороге. Так выбиралось место и в дальнейшем: для Ямского кладбища близ Новгородской дороги, для Калинкинского – у Нарвского тракта.

Вряд ли случайно посвящение Полтавской победе храма, стоящего в начале дороги, что вела к владениям шведского короля. Символика названия, как всегда в петровское время, многозначна: имя святого Сампсония, покровительствующего путникам, придает особый смысл кладбищу при храме – последнему приюту земных странников.

Сампсониевское кладбище было городским. Здесь хоронили дворян, мещан, купцов, ремесленников – простой люд и «благородных». Различным был и характер погребений: от «князь-папы» П. И. Бутурлина, похороненного в присутствии Петра I, до умершего в 1726 г. в Петропавловской крепости И. Т. Посошкова, автора известной «Книги о скудости и богатстве». В 1721 г. здесь похоронили сибирского губернатора князя М. П. Гагарина, повешенного за казнокрадство, в 1740 г. были преданы земле останки казненных А. П. Волынского, П. М. Еропкина, А. В. Хрущова.