– Я мечтаю сходить в душ, – пробормотала она, слабо трясясь от рыданий.

Непрошеные картинки её обнаженного и влажного тела как по заказу встали перед глазами.

Мать вашу, мне не выбраться живым из этой ситуации. Я бы мог предложить ей помочь в душе. Ну там спинку потереть, но я прекрасно понимал, что подобная помощь останется в моей больной голове.

– Иди, – прошептал я. – Я подержу его.

Селеста отстранилась и, задрав голову, вскинула на меня свои нереальные глаза.

– А что, если тебе вдруг надоест присматривать за ребёнком?

Её вопрос больно уколол. Разумеется, она ненавязчиво напомнила мне мои же слова, сказанные на той вечеринке, что мне надоела она и всё, что с ней связано. И кто бы мог обвинить её в нежелании доверять мне?

– Селеста, я, конечно, подонок, но не оставлю ребёнка одного, пока ты будешь занята собой.

– Ты уверен? Я, конечно, выработала навык мыться за две минуты, но всё же…

– Иди, – натянуто улыбнулся я. – Спокойно прими душ и никуда не торопись. Хоть я и не умею обращаться с детьми, но что-нибудь придумаю, если вдруг он снова решит устроить проверку моим барабанным перепонкам.

Она с нескрываемым сомнением покосилась на своего ребёнка, который увлечённо ощупывал мою толстовку. Затем снова посмотрела на меня. В её глазах что-то мелькнуло, что я не успел распознать. То ли вселенская грусть, то ли замешательство. С минуту она рассматривала меня с Такером на руках, нервно покусывая нижнюю губу, из-за чего та стала цвета малины. Наконец она кивнула и шагнула назад, продолжая смотреть на нас.

– Я быстро.

– Не торопись. Знаю, что ты мне не особо доверяешь, и у тебя есть все основания для этого, но я постараюсь не угробить твоего сына, пока ты принимаешь душ.

– Ты не обязан этого делать, – прошептала она, отведя взгляд.

– Я никуда не уйду, – пообещал я.

Прозвучало как-то слишком многообещающе, но чёрт…

Не уйду же я с её сыном, в конце-то концов.

На выходе из кухни она ещё раз оглянулась и могу покляться, что-то в её взгляде изменилось. Но я решил не придавать этому значения. Всё-таки мы давно не виделись, а расстались на плохой ноте, поэтому её меланхолия вполне могла отражать наше общее прошлое. Как только Селеста скрылась из виду, я посмотрел на Такера.

– Ну и чего ты учудил, парень? Зачем так маму расстраиваешь?

– Ба-па-ба-па, – ответил он на своём птичьем языке, тряся перед моим лицом сжатым кулачком. Губы невольно растянулись в улыбке.

– А ты и впрямь прикольный, когда не орёшь как потерпевший, – прокомментировал я, рассматривая его.

У меня собралась приличная коллекция из его фоток. Серхио ежедневно отправлял мне их, за что я искренне ему благодарен. Сам не знаю, почему мне так хотелось наблюдать за развитием малыша, но эти фото служили для меня напоминанием, что у Селесты всё хорошо. Потом в ход пошли видео. А теперь я лично держал его на руках.

Какой-то сюр, но мне жаловаться не на что. Я свободен и это главное.

Оглядев беспорядок вокруг нас, я снова обратился к парню, пока принялся свободной рукой поднимать и убирать мусор.

– Ты ведь голоден, да?

– Да-да-да.

– Ну, разумеется. Мужикам надо много есть, правда?

– Да-да-да.

– Я тоже так думаю. Тогда я тебя сейчас посажу, а потом… ну, попробую впихнуть в тебя что-нибудь съедобное, – предупредил я, подойдя к его стульчику. Подхватил его подмышки и принялся опускать. Только парень сообразил, что я делаю, как его подбородок задрожал, на глаза навернулись крокодильи слёзы, а рот приоткрылся, и из него вырвался сдавленный писк. – Ты серьёзно?!

– Уа-а-а-а-а! – заорал он, вынудив меня молниеносно поднять его и прижать к себе. Он снова замолчал, словно у него где-то была кнопка переключения. Что за прикол?!