Напротив, благотворительность помогала обрести потустороннее блаженство. Ее также можно считать важнейшим нравственным принципом, который содержался во всех духовно-религиозных учениях мира.

Так, например, в брахманизме и джайнизме благотворительность является в конечном итоге благодеянием по отношению к самому себе, поскольку единичность каждого человека – лишь иллюзия, а на самом деле существует только одна Мировая Сверх-Душа. В буддизме благотворительность, прежде всего по отношению монахам, обеспечивала хорошую карму в следующих рождениях. Будда начинал многие свои проповеди с восхваления религиозных заслуг, приобретаемых раздачей милостыни. (Хотя бедствия нищих воспринимались во многом как заслуженное ими самими наказание за грехи в прошлых жизнях.)

В китайских учениях благотворительность связывалась с душевным здоровьем, которое обеспечивает здоровье телесное и которое, по идее, должно обеспечить не просто долголетие, а бесконечную жизнь, т. е. бессмертие. Предписывались такие целительные средства:

В монотеистических религиях (иудаизме, христианстве и исламе) благотворительность становится важнейшей заповедью, равной, как сказано в Талмуде, всем остальным заповедям вместе взятым. В Ветхом Завете от имени Всевышнего говорится: «Не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим» (Втор. 15, 7).

В христианстве принцип благотворительности простирается еще дальше. «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут», – говорит в Нагорной проповеди Иисус (Мф 5, 7). Благотворительность понимается как проявление любви к Богу и людям, причем не только к «ближнему», но и к «врагу». В отличие от иудаизма, где благотворительность служила важным доказательством благочестия и часто совершалась на людях, христианство признает ее «тайным делом». Иисус призывает «не творить милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы люди видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного» (Мф 6, 1–4). Если добрые дела совершаются, например, ради славы, то они ничего не стоят. В этом отношении христианство резко расходится с иудаизмом, для которого важнее то, что реально делается, а не с каким внутренним побуждением это делается. Как в ветхозаветном, так и особенно современном иудаизме стремление человека к славе не осуждается, когда это заставляет его поступать хорошо, что широко используется благотворительными организациями.

Отметим, что и даосизм и буддизм, так же как и христианство, отвергают показную благотворительность.

Ислам подходит к благотворительности иначе, разделяя ее на обязательную («закят») и добровольную, которую человек творит по велению сердца. Только те, «кто оградил себя от скупости души, – они поистине, восторжествуют», – говорится в Коране.[31]

Отметим, что идея обязательной благотворительности, своего рода «налога» на имущество, заключается в том, что с ее помощью «очищается» собственность и богатство плательщика. Коран уподобляет «закят» также ссуде, выдаваемой Богу, за которую он отплатит сторицей. Кроме того, считается, что первый признак любви мусульманина к Богу выражается в помощи нуждающимся, стремлении делиться имуществом, т. е. в желании преодолеть собственный эгоизм.

Таким образом, можно сказать, что невзирая на огромные различия в культуре и быте народов, в их представлениях о высших силах и постулатах веры, повсюду обнаруживается принципиальное совпадение основных нравственных принципов социальной этики и ориентация, выраженная с той или иной степенью интенсивности, на приоритет духовных ценностей над материальными.